Наука побеждать. Авантюра

   - Вот смотри, - сказал мне Булатников, вынимая из ножен свою полусаблю. - Попробуй напасть на меня.

   Мы стояли в коридоре, соединявшем стрелковую палубу с мостиком и машинным отделением. Именно здесь идут самые ожесточённые бои во время абордажа, как объяснил мне подпоручик.

   Я для пробы пару раз махнул своим палашом - клинок скрежетнул по стенкам коридора, однако драться вполне можно. Решившись, я шагнул навстречу Булатникову и сделал выпад. Булатников отбил. Ещё выпад. Снова отбит. Подпоручик не двинулся с места. И тогда я рванул ему навстречу, обрушив град ударов. Хотя с градом это я погорячился. Если первый прошёл ещё более-менее удачно, то второй... Клинок снова заскрежетал по металлу переборки - и почти на полдюйма вошёл в дерево, из которого была сделана стенка коридора. Булатников ткнул меня концом клинка в горло.

   - И всё, - сказал он. - А теперь возьми тесак.

   Я вложил палаш в ножны, отстегнул и прислонил к стенке, взял тесак, что принёс с собой Булатников. Следующие несколько часов мы посвятили фехтованию в узких помещениях. К середине тренировки мы оба скинули мундиры, оставшись в нательных рубашках. То и дело ходившие мимо нас матросы и офицеры "Гангута" только качали головами, некоторые давали советы - дельные и не очень.

   - Смотри теперь, - продолжил обучение Булатников. - Здесь лучше всего держать оборону. - Он распахнул дверь и стукнул носком сапога по высоком порогу. - Порожек закроет человека, стоящего на колене, хоть и невеликая, но защита. На петлях можно удобно устроить ствол мушкета, хорошо повышает точность стрельбы. Они специально сконструированы с этой целью.

   - Так значит, вот почему во всех коридорах столько дверей, - понял я. - Прорываться через них очень тяжело.

   - Именно поэтому, Серж, - сказал мне Булатников. - Штурмует дирижабли воздушная пехота, вроде нас или британских "Форлорн Хоупс", а обороняет линейная пехота. Мы прорываемся, а они дают по нам залп за залпом, остаётся только прятаться за переборками или падать лицом в палубу. Хотя те же немцы штурмуют отрядами обычной пехоты, устраивая длительные перестрелки за каждый коридор, но это - глупо. Бездумная трата пороха и свинца.

   - Значит, лучше кровь лить в штурмах? - спросил я.

   - Отнюдь, - покачал головой Булатников, - просто они стачала, расстреливают весь запах патронов, а уж после - идут в рукопашную и льют кровь. Со штыками и мушкетами, вместо тесаков. Глупо.

   Я потёр пальцем переносицу. Нда, выходит, кругом он прав.

   А эскадра наша, меж тем, соединилась с флотом адмирала Вильнёва, запертым в Кадисе, стремившимся прорвать британскую блокаду. Решив с помощью дирижаблей добиться относительного превосходства в воздухе и тем самым исправить крайне тяжёлое положение Вильнёва, наше совместное командование отправило эскадру Гершеля ему на помощь. Даже я понимал, что это не самое лучшее решение - Вильнёв обречён. О том же говорили в кают-компании "Гангута", куда я также не забывал наведываться.

   - Флот Нельсона многочисленнее, - говорил лейтенант со смешной фамилией Шубик. - Пускай, как вы говорите, капитан-лейтенант, линкоров больше у Вильнёва, но не одни линейные решают на поле боя. К тому же, не стоит забывать об орудиях, а тут преимущество полностью на стороне британцев.

   - Возможно, - соглашался с ним штабс-капитан Антоненко, - но не в пушках или кораблях главное преимущество британцев.

   - В чём же оно? - поинтересовался у него лейтенант Шубик. - А, догадался, - тут же перебил он, сгорая от нетерпения блеснуть знаниями, - вы имеете в виду дредноуты и паровые орудия.

   - Отнюдь, - усмехнулся Антоненко. - Никакие пушки-корабли не превзойдут по значимости одного.

   - Чего же?! - воскликнул Шубик, уязвлённый тем, что его "гениальная" догадка оказалась неверной.

   - Британского командующего, - ответил я вместо Антоненко. - Адмирал Горацио Нельсон, лучший флотоводец нашего времени. Вильнёву до него очень далеко.

   В кают-компании после моих слов надолго повисла тягостная тишина.

   В Кадисе мы даже не поставили дирижабли к мачтам, а тут же вместе с флотом выдвинулись навстречу Нельсону, прорывать блокаду. На дирижаблях все готовились к грядущей битве, а потому передвигались исключительно бегом, а в коридорах не смолкали отзвуки команд, передаваемых по медным трубам, которыми был пронизан весь "Гангут" сверху донизу.

   Нас вежливо, но настоятельно попросили не покидать кают и кубриков, дабы не мешать команде. За день до битвы, когда флот Нельсона уже показался на горизонте, однако близился вечер, и начинать сражение было глупо, нас провели на стрелковую палубу. Она была просто огромна. На ней вполне мог разместиться не то что батальон, но и весь наш Полоцкий пехотный полк, если немного потесниться. Матросы под руководством кондукторов сняли панели с борта, и у меня перехватило дух.