Наука раскрытия преступлений

Сделанная из необработанного дерева ручка лопаты или вил будет подвергаться операциям, отличным от тех, что необходимы для исследования лакированной рукоятки ножа. И это правильно, ведь слой лака препятствует впитыванию жидкости, в то время как необработанное дерево отлично ее абсорбирует. На профессиональный взгляд необработанное дерево подобно бумаге или картону, а лакированное, в сущности, является пластиком.

По книге, созданной в PSDB/CAST, учились и учатся поколения специалистов, и в любой серьезной лаборатории она всегда под рукой. Вы спросите: «Что, они там все такие умные были?» Да, они были умные, но справочник написан и дополняется на основе коллективного опыта экспертов из разных стран, в том числе и сотрудников нашей лаборатории.

Раз в год в одной из европейских стран собирается Европейская сеть криминалистических лабораторий (European Network of Forensic Science Institutes, ENFSI). Взять на себя почетные хлопоты по организации конференции имеет право не всякое государство, а только такое, чья криминалистическая служба находится на должном уровне. Симпозиум — доклады, лекции и практикум — длится несколько дней. Специалисты обмениваются опытом, обсуждают теоретические вопросы и практические проблемы, завязывают личные знакомства. Последнее очень важно. Зачастую возникшую в рабочем процессе задачу можно решить телефонным звонком или электронным письмом коллеге за границей. И это норма. Сотрудники ведущих лабораторий различных стран хорошо знают друг друга и иногда общаются помимо службы. Окажись я завтра в Риме, Кракове или Амстердаме, мне будет с кем посидеть в баре или побродить по городу.

Помимо ENFSI существует и другой формат — Международная группа криминалистов-исследователей (International Forensic Research Group, IFRG). Если на конференции ENFSI приглашаются все, кому есть что рассказать и показать, то IFRG — гораздо более закрытое сообщество, и, чтобы попасть в него, надо много и долго трудиться: заниматься наукой, публиковать статьи в престижных журналах, принимать участие в международных проектах. Хотя ENFSI формально организация европейская, исключение делается для двух стран, США и Израиля. В IFRG географических ограничений нет в принципе. Входной билет — уровень исследований и практики.

Идея создания IFRG принадлежит Израилю, точнее, нашему отделу, и первая встреча произошла на базе Полицейской академии (Неурим) в 1995 г. По установленной десятилетиями традиции наши сотрудники не ездят на конгрессы и конференции «просто посмотреть и послушать», каждый обязан выступить с докладом. Два эксперта — два доклада, три человека — три сообщения. Удельный вклад израильских ученых-практиков в работу обоих сообществ высок и несоразмерен ни величине страны, ни бюджету отдела.

А где на этой карте находятся наши российские коллеги? К большому сожалению, в IFRG их нет, а в ENFSI встречаются, но, как бы сказать политически корректно, ведут себя очень скромно. Причин тому, полагаю, несколько:

В России, как и в канувшем в вечность СССР, военно-полицейские темы традиционно закрыты, международное сотрудничество в этих областях сегодня если и поощряется, то лишь в определенных пределах.

В результате в российской криминалистике (в дактилоскопии, в частности) создан свой собственный, отличающийся от международного, свод понятий и терминов. При том что я свободно владею русским языком и 25 лет занимаюсь дактилоскопией, читать российские статьи мне нелегко: такое ощущение, будто пробираюсь сквозь густой туман.

Лингвистическая немота. Если и приезжает на слет ENFSI эксперт из России, кто-то должен сидеть рядом с ним и нашептывать на ухо перевод всех выступлений. О том, чтобы выступить с докладом, речь вообще не идет.

Несвобода в принятии решений. Если мне понравился научный проект или доклад одного из участников, то я могу — посоветовавшись с заведующим — пригласить его посетить нашу лабораторию. Может быть, по финансовым или организационным причинам это не случится в текущем году, но произойдет в следующем. Российские коллеги такой свободы не имеют. Сложная система получения разрешений и согласований на всех уровнях попросту делает визит невозможным.

В связи с проблемой специфичности русскоязычной профессиональной терминологии хочу отметить еще одну особенность манеры речи функционеров от науки, техники и юриспруденции. Вот фрагмент беседы российских чиновников и генералитета израильской полиции, которую я переводил:

Вопрос: Скажите, пожалуйста, какой процент преступности в крупных городах России приходится на подростков?

Ответ: Да, конечно, мы боремся с подростковой преступностью и даже встречались недавно с коллегами из Узбекистана.

Вопрос: Как вы решаете проблему ввоза наркотиков из азиатских регионов?

Ответ: Оно, конечно, тема интересная. Мы поднимали этот вопрос. А вообще-то мы участвуем в нужных конференциях.

Если среди вас, читатели, есть профессиональные переводчики с любого языка, то, пожалуйста, пожалейте меня.