Читаем Наука Шерлока Холмса: методы знаменитого сыщика в расследовании преступлений прошлого и настоящего полностью

Но Холмс в этот момент «едва сдерживается, чтобы не расхохотаться», поскольку он знает, что отпечаток появился тут уже после того, как подозреваемый был арестован. Учитывая этот факт и предыдущую небрежную фразу по поводу «кое-что слышал», можно сделать вывод, что он прекрасно осведомлен, насколько полезными могут быть отпечатки, но также понимает, что в данном случае след от большого пальца не показывает то, на что надеется Лестрейд.

Эксперты-криминалисты указывают, что метод, который использовал Джонас Олдейкр, чтобы поместить кровавый отпечаток Мак-Фарлана на стену, а именно – натереть собственной кровью Олдейкра восковой отпечаток большого пальца Мак-Фарлана, а затем прижать его к стене, – не работает, поскольку кровь не прилипает к воску. Но Конан Дойл не мог позволить деталям вроде этой встать на пути хорошего замысла, хорошей истории. Этот инцидент является отличным примером того, что сыщик (и его создатель) вовсе не был бы счастлив, если бы преступления можно было распутывать исключительно с помощью чего-либо столь простого, как отпечаток пальца. Конан Дойл предпочитал расследование, которое ведется с помощью дедукции, ведь оно позволяет создавать более захватывающие истории.

Палец стыда

В 1892 году родившийся в Хорватии Хуан Вучетич (1858–1925) управлял Бюро идентификации полиции Буэнос-Айреса (Аргентина). К нему попал случай двадцатисемилетней Франциски Рохас, которая получила глубокие порезы, а двое ее детей были жестоко зарезаны. Подчиненный Вучетичу офицер отправился исследовать место преступления и вернулся с дверной панелью из дома жертв, на которой виднелся красноречивый отпечаток пальца из засохшей крови. Когда женщину привезли в Бюро, чтобы снять ее отпечаток и сравнить с тем, что было найдено на двери, она призналась, что убила собственных детей и сама нанесла себе раны. Вероятно, это был первый случай в истории, когда доказательство в виде отпечатка пальца позволило найти преступника.

Эндрю Лисетт, биограф Конан Дойла, придает этой идее поэтический оттенок. Он высказывает предположение, что писатель, знавший все об отпечатках пальцев, предпочитал, чтобы его детектив распутывал дела на «обыденной основе», а не технологически. Именно по этой причине ни в одной из историй, где упоминается какая-то форма отпечатков руки или факт их отсутствия, этот момент не играет важной роли в расследовании. Такой уклон можно явственно видеть в другой поздней истории, рассказе «Происшествие на вилле “Три конька”» (1926). Когда «шумный, краснолицый инспектор» говорит Холмсу, что «всегда есть шанс найти отпечатки пальцев или что-либо подобное» на сцене ограбления, детектив игнорирует замечание.

Однако нужно заметить, что в позднем рассказе «Львиная грива» (1926), одной из двух историй, где рассказчиком выступает сам Холмс, тщательное исследование отпечатка всей руки – «с пальцами, обращенными в сторону уклона» – позволяет сыщику понять, что жертва предполагаемого убийства упала назад, пытаясь вскарабкаться по утесу.

Отпечатки пальцев после Холмса

Каким бы образом Шерлок Холмс ни использовал отпечатки пальцев – или не использовал, – в любом случае рассказы о нем помогли распространить информацию об эффективности метода. К 1900-м, после того как появилась большая часть историй о лондонском детективе, полицейские силы по всему миру снимали отпечатки у преступников и подозреваемых и держали в специальных хранилищах. Собирание отпечатков понемногу стало стандартной процедурой: в 1918 году француз Эдмон Локар создал систему правил сбора доказательств, которая используется до нашего времени.

Автоматическая интегрированная система отпечатков пальцев ФБР США (IAFIS), по последней информации, содержит отпечатки более 60 миллионов преступников и более 30 миллионов обычных граждан, включая тех, кто въехал на территорию Соединенных Штатов просто для транзитной пересадки в аэропорту. Эта огромная коллекция влечет возникновение новой проблемы: как, не тратя часы, месяцы или даже годы на перелистывание альбомов с отпечатками, можно сравнить набор отпечатков с места преступления с тем, что уже имеется в базе? Проблему решили в 1970-х, после того как IAFIS получила компьютерное оборудование.

Перейти на страницу:

Все книги серии Удовольствие от науки

Отпускается без рецепта. Лекарства, без которых нам не жить
Отпускается без рецепта. Лекарства, без которых нам не жить

Эта книга о легендарных лекарствах, которые можно найти в каждой аптеке и в каждой домашней аптечке, лекарствах давних и новых, производимых в России. О 100-летии отечественной фармацевтики и ее создателях. Первый пенициллин был получен именно в нашей стране еще в 1942 году. У нас были произведены уникальные вакцины, некоторые из них спасли человечество. Нам есть чем гордиться и в настоящем. Во многих препаратах, выпускаемых зарубежными производителями, угадывается влияние самой большой в мире российской химической коллекции веществ, используемых для создания новых препаратов. Перед вами небольшое медицинское расследование, захватывающий рассказ о легендарных лекарствах, спасших и спасающих Россию, о лекарствах, без которых нам не жить!

Алёна Григорьевна Жукова , Елена Мекшун , Константин Анохин , Наталья Мушкатёрова , Полина Звездина

Альтернативная медицина / Медицина и здоровье / Дом и досуг

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости

Мы пользуемся своим мозгом каждое мгновение, и при этом лишь немногие из нас представляют себе, как он работает. Большинство из того, что, как нам кажется, мы знаем, почерпнуто из общеизвестных фактов, которые не всегда верны… Почему мы никогда не забудем, как водить машину, но можем потерять от нее ключи? Правда, что можно вызубрить весь материал прямо перед экзаменом? Станет ли ребенок умнее, если будет слушать классическую музыку в утробе матери? Убиваем ли мы клетки своего мозга, употребляя спиртное? Думают ли мужчины и женщины по-разному? На эти и многие другие вопросы может дать ответы наш мозг. Глубокая и увлекательная книга, написанная выдающимися американскими учеными-нейробиологами, предлагает узнать больше об этом загадочном природном механизме. Минимум наукообразности — максимум интереснейшей информации и полезных фактов, связанных с самыми актуальными темами: личной жизнью, обучением, карьерой, здоровьем. Перевод: Алина Черняк

Сандра Амодт , Сэм Вонг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Рассуждение о методе. С комментариями и иллюстрациями
Рассуждение о методе. С комментариями и иллюстрациями

Рене Декарт – выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт – философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания. В трактате «Первоначала философии» Декарт пытается постичь знание как таковое, подвергая все сомнению, и сформулировать законы физики.Тексты снабжены подробными комментариями и разъяснениями.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Рене Декарт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература