Наука зелий, магия любви

Я не выдержала и тихонько рассмеялась. Очень уж забавно возмущался Марк, подбирая слова, чтобы не ругаться совсем уж гнусно. Он никогда не отказывался помочь мне с подготовкой ингредиентов для будущих зелий, к примеру, истолочь в порошок твёрдую кору каменного дуба или полудрагоценный камень, но при этом сам и близко не желал подходить к нагревателю и ретортам или, того хуже, котелку. Отшучивался, что единственное зелье, которое он может сварить правильно, это травяной чай из полевой мяты и огнецвета. И то – исключительно потому, что первую траву легко узнать по запаху, а вторую – по пышной шапке ярко-алых цветов и серебристым листьям, похожим на лезвия мечей.

– А самое пакостное знаешь что? – Марк взъерошил волосы и тяжело вздохнул. Подошёл к подоконнику, опёрся на него ладонями. – Самое пакостное, Оливка, что никто не знает, рецепт какой га… какого полезного зелья попадётся на зачёте! А их штук сто! То есть мало того, что надо вызубрить все рецепты, так ещё придётся опознать среди лежащего на столе безобразия то, что пригодится для конкретного зелья. А в каждом минимум по десятку ингредиентов! И вот скажи, Оливка, как назвать того му… мудрого человека, который придумал этот зачёт на факультете для будущих боевиков?

– Так же, как и того, кто придумал зачёт по физподготовке для зельеваров, – отозвалась я. – Эй, аккуратно! Чашка… упала уже.

Марк и впрямь случайно смахнул чашку с подоконника. Хорошо, что под нашим окном никто в этот момент не проходил. Но в этот раз друг отреагировал быстро. Высунулся из окна, сделал несколько пассов руками и гордо заявил:

– Не упала. Не успела.

Пустая чашка на крюке из выплеснувшегося чая вплыла обратно в комнату и, повинуясь воле Маркуса, аккуратно опустилась на стол. Чай вновь собрался в неё.

– Впечатляет, – одобрительно заявила я. – А всего несколько месяцев назад говорил, что не сможешь так.

– Я просто талантливый, – скромно улыбнулся друг. – Жаль, не во всём. А что ты там говорила насчёт физподготовки?

– Да примерно та же ситуация, как у тебя. – Я поморщилась. – Никаких эликсиров, улучшающих ловкость, скорость и так далее. Всё своими силами. Ещё и кровь перед зачётом проверят, чтобы не было соблазна напиться запрещённых зелий. Думаю, как бы пронести с собой. Не сдам ведь.

– Подстава подстав, – согласился Марк и затих, о чём-то размышляя. А потом поднял на меня хитрый взгляд и протянул: – Зелий напиться, говоришь… Знаешь, Оливка, есть у меня одна интересная мыслишка. Тебе она понравится. Пойдём гулять! Чего киснуть в комнате в такой чудесный вечер?

– Хорошая идея, – согласилась я. Достала из шкафа лёгкий плащ, перекинула его через руку и кивнула в сторону двери: – Идём. Я готова.

Здесь, в Фессе, даже сейчас, в начале зимы, было тепло. Разве что вечерами с моря чуть сильнее тянуло прохладой. Про снег и метели здесь и не слышали, так что лёгкого плащика было вполне достаточно, чтобы не замёрзнуть. Я бы вовсе не стала его брать, но платье было совсем воздушным, а переодеваться не хотелось.

Марк заморачиваться не стал, даже рукава у рубашки не опустил. Замёрзнуть он точно не боялся.

Выйдя за ворота академии, мы не сговариваясь направились к набережной. Сейчас там было людно – горожане гуляли после рабочего дня. На скамейках миловались парочки, отдыхали семьи с детьми. По каменным плитам мостовой грохотали лотки торговцев всякой мелочью – от мягких игрушек, флаконов с мыльными пузырями и воздушных шаров до жареных креветок. Последних здесь, как и рыбу, продавали кульками. Недорого и вкусно. Наесться не наешься, но удовольствие от лакомства получишь. И в придачу к основному кульку всегда выдавали дополнительный – для мусора. Соответствующие городские службы, разумеется, следили за чистотой, но и среди жителей, и гостей города тоже было не принято сорить где попало.

Мы неторопливо прошлись по набережной, одинаково щурясь от всё ещё яркого солнца. Марк не удержался и купил у одного из лоточников большой стакан «морской вишни». Здесь так называли одну из водорослей, мясистые круглые листья которой напоминали вишню и вкусом и цветом. Разве что косточки не было. Теперь шёл и, жмурясь от удовольствия, лакомился кислыми «ягодами». Мне предлагать не стал: помнил – я такого не ем. «Морскую вишню» я признавала исключительно в засахаренном виде, от свежей сводило скулы. Не понимала, как Маркус может вообще есть такую кислятину. Но специфичные для меня вкусы друга разделяли многие: свежая «вишня» в жаркие дни разлеталась не хуже мороженого. Да и сейчас её покупали охотно – у лоточника оставалось всего четыре порции.

Лениво болтая на всякие отвлечённые темы, мы дошли до небольшой ротонды. Как раз в этот момент из неё выходила пара с двумя рыжими шумными близнецами. Идущий навстречу нам мужчина с газетой вознамерился было свернуть в освободившуюся беседку, но Марк оказался шустрее. Шмыгнул внутрь, поставил наполовину опустевший стакан с «вишней» на перила. Я вошла следом, и мы ненадолго замолчали, любуясь морем.