Наука жить

В связи с этим был обнаружен интересный факт: дети с органическими дефектами связывают все свои переживания с функцией поврежденного органа. Например, ребенок, у которого проблемы с желудком, демонстрирует ненормальный интерес к еде, в то время как ребенок с нарушением зрения обычно больше интересуется вещами, на которые нужно пристально смотреть. Подобная озабоченность согласуется с личной схемой апперцепции, которая, как мы отметили, характеризует всех людей. Исходя из этого, можно предположить, что для того, чтобы узнать, в какой сфере лежат интересы ребенка, нам всего лишь нужно выяснить, какой его орган имеет дефект. Однако не все так просто. Ребенок переживает факт неполноценности органа не так, как ее видит сторонний наблюдатель: его переживание модифицировано его личной схемой апперцепции. Следовательно, хотя факт неполноценности органа и имеет значение как элемент схемы апперцепции ребенка, однако внешнее наблюдение неполноценности не обязательно позволяет понять схему апперцепции должным образом.

Ребенок погружен в схему относительности, и в этом он в действительности ничем не отличается от любого человека: ведь никто из нас не наделен знанием абсолютной правды. Даже наша наука не владеет абсолютной истиной. Она опирается на здравый смысл, а это означает, что сумма наших знаний непрерывно меняется, и нам остается удовлетворяться тем, чтобы постепенно заменять большие ошибки малыми. Мы все делаем ошибки, но важно то, что мы способны их исправить.

Проделывать такие исправления гораздо легче в период формирования прототипа. И если мы не исправляем их в это время, то впоследствии с ними можно будет справиться путем припоминания всей ситуации данного периода. Таким образом, если перед нами стоит задача лечения невротичного пациента, нам требуется обнаружить не обычные ошибки, совершенные им на более поздних этапах жизни, а самые фундаментальные, которые он допустил достаточно рано в своей жизни, в процессе становления прототипа. Если нам удастся обнаружить эти ошибки, то мы сможем исправить их при помощи соответствующего лечения.

В свете индивидуальной психологии проблема наследственности, таким образом, становится менее важна. Главным оказывается не то, что человек унаследовал, а то, как он распоряжается своей наследственностью в ранние годы, то есть прототип, который формируется в обстановке его детства. Наследственность, без сомнения, отвечает на врожденные органические дефекты, но наша задача состоит в том, чтобы просто облегчить конкретные затруднения и создать для ребенка благоприятную ситуацию.

В принципе, здесь у нас есть большое преимущество: заметив дефект, мы уже знаем, как действовать. Порой в худшем положении оказывается здоровый ребенок, не имеющий наследственных недостатков, но испытавший на себе все неприятности, вызванные недоеданием или какой-либо из многочисленных ошибок в воспитании.

В случае детей, рожденных с неполноценными органами, психологическая ситуация имеет первостепенную важность. Поскольку эти дети находятся в более трудной ситуации, они демонстрируют заметные симптомы преувеличенного чувства неполноценности. Уже во время формирования прототипа они больше интересуются собой, чем другими, и склонны продолжать вести себя таким же образом на протяжении всей жизни. Органическая неполноценность не является единственной причиной ошибок в прототипе: они могут возникать и в других ситуациях – например, когда ребенка балуют или ненавидят. Позже нам представится возможность описать эти ситуации более подробно, иллюстрируя примерами из реальной жизни три наиболее неблагоприятных сценария: это случаи детей с неполноценными органами, детей избалованных и детей, которых ненавидят. На данный же момент будет достаточно заметить, что такие дети растут, испытывая большое количество различных проблем и страхов, ввиду того что их окружение не смогло научить их независимости.