Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

Данные Лакура оказались палимпсестом: он взял результаты исследования CCAP, немножко их подкрутил, добавив случайный шум, и выдал за результаты своей новой работы. Для последующих этапов он взял точно те же данные, еще немного их подкрутив, а многочисленные детали, описывавшие, как проходила подготовка опрашивающих, полностью выдумал. Исследование вообще не проводилось. Позднее его несчастный соавтор Дональд Грин, уважаемый профессор политологии, не замешанный в подделывании данных, поражался “невероятному количеству затейливейших выдумок с изощренными деталями”, которые ему демонстрировал Лакур. “Там были всякие истории и случаи… графики и диаграммы. Казалось, никто не стал бы все это делать кроме как для того, чтобы изучить самый настоящий набор данных”[211].

Я отчетливо помню, как в мае 2015 года вышел отчет Брукмана и Каллы об исследовании Лакура[212]. Он появился в интернете как раз перед тем, как я сел в Эдинбурге на самолет, направляясь на конференцию в Сан-Франциско. К моменту посадки в США, через тринадцать часов, ученые, на которых я подписан в социальных сетях, только о нем и говорили. Отчет был разгромным, в нем в мельчайших подробностях изобличалась фальсификация Лакуром данных. Деваться ему было некуда: журнал Science вскоре отозвал статью, и Лакур распрощался с предложением работы, которое Принстонский университет сделал ему преимущественно из-за публикации в столь престижном журнале на самой заре карьеры[213].

Учитывая, сколько усилий Лакур затратил, дабы скрыть свой обман, ему определенно было бы проще выполнить исследование по-настоящему. Тогда бы он точно избежал негативных последствий в виде крушения своей карьеры, когда его набор данных изучили бы с подобающей тщательностью. Но Лакур, как Санна, Сместерс и Стапел до него, сфабриковал данные для того, чтобы все контролировать. Исследование удовлетворяло четким требованиям, предъявляемым рецензентами журнала Science, так что они точно приняли бы статью к публикации. Оно было именно тем, что требуют публикационная система и университетский рынок труда: не снимком беспорядочной реальности, где результаты нечетки, а интерпретации неопределенны, но ясным, убедительным результатом, который сразу же можно учитывать в реальной жизни.

Опять-таки эксплуатировалось не только желание рецензентов видеть интересные и важные открытия, но и их склонность доверять. До некоторой степени доверие в процессе рецензирования неизбежно: рецензенты ведь не могут перепроверять каждую экспериментальную точку, выискивая признаки искажения результатов. Однако истории мошенничества с данными учат нас, что порог доверия может быть слишком низким, так что настоящий организованный скептицизм не срабатывает. Во имя науки ученым пора бы доверять друг другу чуть меньше.

Теперь мы готовы к вопросу: насколько мошенничество всех сортов и мастей распространено в науке? Один из способов оценить масштаб проблемы – посмотреть, сколько всего статей было отозвано. Отзы́в для статьи – это бесповоротный бесславный конец, его даже называют “высшей мерой наказания в науке”[214]. После такой смертной казни отозванные статьи попадают в своего рода чистилище. Они не просто отовсюду удаляются, поскольку это лишь вызвало бы еще большую путаницу, особенно если на них уже ссылались в других работах. Нет, они навечно остаются на сайте журнала с отметкой о том, что более не считаются легитимными. Часто эта отметка принимает форму слова “ОТОЗВАНА” (RETRACTED), напечатанного огромными жирными красными буквами и пересекающего по диагонали страницы статьи.

Лучше всего искать информацию об отозванных статьях на сайте Retraction Watch (“Наблюдение за отозванными статьями”), где отображается каждая новая отозванная работа, а у авторов и редакций журналов запрашивается комментарий, что пошло не так. В 2018 году владельцы сайта, Айвен Орански и Адам Маркус, создали базу данных, каталогизирующую более восемнадцати тысяч отозванных с 1970-х годов научных публикаций, – драгоценный клад для тех, кто интересуется скандальной стороной науки. Беглый просмотр столбца под названием “Причины отозвания” намекает на некоторые пикантные истории, стоящие за этими статьями: “конфликт интересов”, “поддельное авторство”, “неправомерные действия автора”, “порча материалов и образцов”, “судебное разбирательство”[215].