Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке

И хорошо, что так, поскольку, как мы вскоре увидим, в науке царит изрядный бардак.

Часть I. Как должно быть – и как на самом деле

Глава 1. Как работает наука

Для того, чтобы ум мог заниматься такими предметами мышления надлежащим образом, недостаточно уединения, но требуется компания наших ближних и беседа с ними[20].

Дэвид Юм “О написании эссе” (1777)[21]

Наука – это социальный конструкт.

И прежде чем из-за этой фразы вы отшвырнете книгу, позвольте объяснить, что я имею в виду. Я употребляю это выражение не в том смысле, в каком его используют крайние релятивисты, постмодернисты, поборники антинауки и прочие, кто полагает, что реального мира не существует, что наука – лишь один не так чтобы особенный способ узнать об этом или даже что наука – это просто один из “мифов” среди многих других, в которые мы могли решить верить[22]. Наука вылечивала болезни, картировала мозг, прогнозировала климатические условия, расщепила атом – это лучший из имеющихся у нас методов для выяснения того, как работает вселенная и как подчинить ее нашей воле. Другими словами, наука – это лучший способ приближения к истине. Разумеется, мы никогда не достигнем конца пути – достаточно беглого взгляда на историю, чтобы увидеть, сколь высокомерно было бы утверждать, будто какие-либо факты неопровержимы и неизменны. И все же для постепенного продвижения к большему знанию о мире лучше научных методов нет ничего.

Однако одними этими методами нам прогресса не достичь. Недостаточно в одиночку сделать какое-то наблюдение в своей лаборатории, вы должны еще убедить других ученых в том, что открыли нечто реальное. И вот тут-то и начинается социальная часть. Философы уже долго обсуждают, насколько важно для ученых показывать коллегам-исследователям, как они пришли к своим выводам. Вот как это сформулировал Джон Стюарт Милль[23]:

Даже при изучении природы, и здесь всегда возможны различные объяснения одних и тех же фактов, возможна теория геоцентрическая и теория гелиоцентрическая, возможна и теория флогистона, и теория кислорода, – и чтобы признать какую-нибудь из них истинной, надо доказать, что другая не есть истина, а пока это не доказано или пока мы не знаем, как это доказывается, то, признавая одну из них истинной, не знаем, значит, оснований мнения, которого держимся[24].

Поэтому ученые работают в командах, путешествуют по миру с лекциями и докладами на конференциях, дискутируют друг с другом на семинарах, организуют научные общества для обсуждения результатов исследований и – что, пожалуй, самое важное – публикуют свои результаты в рецензируемых журналах. Эти социальные аспекты – не преимущества профессии и не просто товарищество. Они представляют собой научный процесс в действии – беспрерывную череду коллективных актов: тщательно изучить, поставить под сомнение, проверить, уточнить и выработать консенсус. Хоть это и кажется на первый взгляд парадоксальным, но именно субъективный процесс науки и порождает ее беспримерную степень объективности[25].

Вот в каком смысле наука является социальным конструктом. Всякое утверждение о нашем мире может быть названо научным знанием только после того, как оно пройдет эту общественную проработку, которая призвана отсеивать ошибки и упущения и давать возможность другим ученым судить, достойно ли новое открытие звания надежного, достоверного и важного. Благодаря тому, что каждое открытие прогоняют через такую полосу препятствий, конечные продукты научного процесса – публикуемые рецензируемые статьи – наливаются порядочной силой для общества. Мы говорим: это наука, а не просто шаблонная фраза, или болтовня, или чье-то мнение.

Социальная природа науки вместе с тем имеет и слабые места. Поскольку ученые так сильно сосредоточены на попытках убедить своих коллег, что подразумевает прохождение результатов исследования через этап рецензирования и дальнейшие шаги вплоть до публикации, им очень просто позабыть о настоящей цели науки – приближать нас к истине. А поскольку ученые еще и человеческие существа, способы, которыми они стараются убеждать друг друга, не всегда в полной мере рациональны или беспристрастны[26]. Если мы не будем особенно внимательны, научный процесс может пропитаться несовершенствами самого человека.

Эта книга посвящена тому, как мы уделяли недостаточно внимания научному процессу. Тому, как мы в итоге очутились в ситуации, когда научная система не просто не учитывает наши человеческие слабости, но еще и усиливает их. В последние годы стало донельзя очевидно, что рецензирование отнюдь не гарантирует корректности и надежности, как ему положено, а публикационный процесс, который должен быть оплотом науки, превратился в ее ахиллесову пяту.