Наулака - История о Западе и Востоке

- Если бы не понимал, то ничего и не сказал бы. У меня есть все доказательства.

- Но когда кто-то пытается отравить кого-то, то доказательств нет и не может быть, особенно если яд дала женщина! Здесь придется судить по подозрению, а по английским законам убивать по подозрению - крайне жестоко и нецивилизованно. Сахиб Тарвин, англичане отобрали у меня все, о чем мечтает настоящий раджпут, и я, как и другие, маюсь от бездействия, точно конь, которому не дают побегать на воле. Но здесь я, по крайней мере, господин!

Он махнул рукой в сторону зеленых ставен и заговорил, понизив голос, снова опускаясь в кресло и закрывая глаза.

Тарвин смотрел на него с отчаянием.

- Никто не посмеет - никто, - бормотал махараджа слабеющим голосом. - А что же касается того, другого, о чем вы говорили, - это не в вашей власти. Клянусь Богом! Я раджпут, и я король. И я не разглагольствую о том, что происходит за занавесями.

И тогда Тарвин призвал себе на помощь все свое мужество и заговорил.

- Я и не хочу, чтобы вы разглагольствовали об этом, - сказал он. - Я просто хочу предупредить вас насчет Ситабхаи. Это она травит принца.

Махараджа вздрогнул. Чтобы европеец осмелился назвать королеву по имени! Это само по себе было достаточно оскорбительно, и на его веку такого не бывало. Но чтобы европеец, стоя посреди двора, во всеуслышанье бросал королеве таксе обвинение - это вообще выходило за всякие рамки. Махараджа только что пришел от Ситабхаи, которая убаюкивала его своими песнями и нежностями, предназначенными ему одному; и вот перед ним стоит этот худой иностранец и нападает на нее со своими подлыми обвинениями. И если бы не опиум, то в припадке гнева махараджа набросился бы на Тарвина, который спокойно говорил:

- Я могу представить доказательства того, о чем говорю, полковнику Нолану.

Махараджа уставился на Тарвина заблестевшими глазами, и Нику на мгновение показалось, что сейчас его хватит удар, но оказалось, что это вино и опиум с новой силой подействовали на него. Махараджа что-то сердито проворчал. Голова его упала на грудь, слова замерли на устах, и он, тяжело дыша, обмяк в кресле и ни на что больше не реагировал.

Тарвин подобрал вожжи и долго молча смотрел на пьяного короля, а в это время за ставнями шум и шорох сначала усилились, а потом затихли. Затем Ник развернул лошадь и в раздумье въехал под арку, ведущую из дворца.

Вдруг кто-то неожиданно выскочил из темноты, где спал привратник и где содержались на привязи обезьяны короля, развлекавшие его своими драками: это серая обезьяна с цепью, разорванной у пояса, бормоча что-то невнятное, прыгнула прямо на луку седла; лошадь Тарвина, испугавшись, встала на дыбы. Тарвин почти не различал зверя в темноте, но по запаху догадался, кто это. Обезьяна одной лапой вцепилась в лошадиную гриву, а другой - обхватила Тарвина за шею. Он инстинктивно отклонился назад и, прежде чем страшные зубы на грязных синих деснах успели сомкнуться на его горле, дважды выстрелил в упор. Зверь скатился на землю и застонал, как человек, а дым от двух выстрелов поплыл назад и рассеялся по широкому дворцовому двору.

XVI

- Это вы, сахиб Тарвин? - спросил чей-то голос на ломаном английском языке.

Прежде чем ответить, Тарвин вскочил на ноги. Он стал с подозрением относиться к появлению нежданных гостей, особенно являвшихся поздно ночью. Рука невольно потянулась к боковому карману.

- Нет, не бойтесь, - произнес голос, - это я, Джуггут Сингх.

Тарвин задумчиво раскурил сигару.

- В стране много разных Сингхов, - сказал он. - Вы-то который из них?

- Я Джуггут Сингх, служу при дворе махараджи.

- Ах так! Король кочет меня видеть?

Фигура приблизилась на шаг.

- Нет, сахиб, вас хочет видеть королева.

- Какая из двух?

Человек, стоя на веранде, рядом с Тарвином, прошептал ему почти на ухо.

- Есть только одна королева, которая отваживается выезжать из дворца. Это цыганка.

В темноте Тарвин радостно и беззвучно щелкнул пальцами и с торжеством прищелкнул языком.

- Какое замечательное время выбирает эта леди для приглашения гостей! сказал он.

- Здесь не место для разговоров, сахиб. Мне было велено сказать одно: "Приходите, если не боитесь темноты".

- Ах, вот оно как! Тогда послушайте меня, Джуггут, давайте уж договорим до конца. Мне бы хотелось встретиться с вашей подружкой Ситабхаи. Но где вы ее держите? Куда мне надо идти?

- Я должен был сказать одно: "Пойдемте со мной!" Вы боитесь? - этот вопрос посланник задал уже от себя.

- Ну, до страха еще далеко, - сказал Тарвин, выпустив целое облако дыма. - Нет, дело не в этом.

- Нас ждут лошади - очень быстрые лошади. Это приказ королевы. Пойдемте со мной.

Тарвин неторопливо докуривал сигару, и когда он наконец поднялся с кресла, то сделал это так же неторопливо. Он достал из кармана револьвер под взглядом Джуггута Сингха, не спускавшего с него глаз, внимательно просмотрел барабан и снова, подмигнув при этом своему гостю, положил оружие в карман.