Наулака - История о Западе и Востоке

- О, я вовсе не стараюсь погубить вас, юная леди, - ответил он. - Я все еще не могу прийти в себя от восхищения вашими весьма изобретательными шалостями: вы в этом деле устали не знали. Оказывается, вы виновница всех моих невзгод? А эта шутка с плывуном, в котором завязла моя лошадь, была очень мила. Вам частенько приходилось устраивать такое?

- А, там, на плотине! - воскликнула королева, махнув рукой. - Я просто велела им устроить что-нибудь, что им по силам. Но они очень неловкие ведь это просто кули. Они рассказали мне, что они сделали, и я на них рассердилась.

- Ну и что, вы убили кого-нибудь из них?

- Нет, а с какой стати я буду это делать?

- Ну, если на то пошло, с какой стати вам так хочется убить меня? сухо поинтересовался Тарвин.

- Мне не нравится, когда сюда приезжают белые и живут здесь, а про вас я знала, что вы приехали сюда не на день, а чтобы жить. Кроме того, продолжала она, - вы понравились махарадже, и я никогда прежде не убивала белых людей. А потом, как на грех, вы и мне понравились!

- О! - ответствовал на это Тарвин.

- Клянусь Маланг-Шахом, вы и об этом не догадывались! - она клялась именем бога, которому поклоняется ее народ - именем цыганского бога.

- Не надо! Какое это имеет отношение к делу? - сказал Тарвин.

- А вы убили мою любимую обезьяну, - продолжала Ситабхаи. - Она каждое утро приветствовала меня и была при этом ужасно похожа на Лухмана Рао, первого министра. Сахиб Тарвин, я знавала многих англичан. Я плясала на канате, натянутом перед походными офицерскими столовыми, во время марш-броска. Я протягивала большому бородатому полковнику чашечку, в которую собирала подаяние, и в это время я ему еще и до колена не доставала. - И она рукой показала, какой маленькой тогда была; - А когда я подросла, - продолжала она, - мне казалось, что я знаю сердца всех людей. Но клянусь Маланг-Шахом, сахиб Тарвин, я никогда не видывала такого человека, как вы. Нет, - продолжала она почти умоляющим тоном, - только не говорите мне, что вы ничего не замечали. Есть такая любовная песня: "Я от луны до луны не спала из-за тебя" - и эта песня обо мне. Иногда мне кажется, что я не очень-то и хотела бы видеть вас мертвым. Но было бы лучше, если бы вы умерли. Я и только я одна управляю этим государством. А сейчас, после того, что вы сказали королю...

- Да? Так вы слышали?

Она кивнула.

- После этого я не вижу иного выхода - разве что вы сами уедете отсюда.

- Я никуда не уеду, - ответил Тарвин.

- Хорошо, - сказала королева и засмеялась. - Значит, мне не придется скучать без вас, и я каждый день буду встречать вас во дворце. И так день за днем. Я думала, что солнце убьет вас, когда вы дожидались прихода махараджи. Будьте же справедливы и благодарны, сахиб Тарвин, ведь это я устроила так, что махараджа вышел к вам. А вы отплатили мне злом.

- Моя милая юная леди, - сказал Тарвин серьезно, - если бы вы спрятали свои злые коготки, никто не захотел бы причинить вам зла. Но я не могу позволить вам одержать победу там, где речь идет о жизни махараджи Кунвара. Пока я здесь, я буду стараться сделать так, чтобы мальчик погостил у нас. Держитесь от него подальше, тогда и я от вас отстану.

- И опять я вас не понимаю, - сказала королева озадаченно. - Что для вас жизнь какого-то ребенка - для вас, иностранца, чужака?

- Жизнь ребенка? Странный вопрос. Жизнь ребенка - это жизнь ребенка. Чего вы еще хотите от меня? Неужели для вас нет ничего святого?

- У меня тоже есть сын, - возразила королева, - и он не слаб и не болен. Нет, сахиб Тарвин, этот мальчик с самого рождения был болезненным. Как он может управлять другими людьми? Мой сын вырастет настоящим раджпутом, а когда придет время... Но вас, белых людей, это не касается. Пусть этот мальчик возвратится к богам!

- Я этого не допущу, - решительно ответил Тарвин.