Навальный. Человек, который украл лес. История блогера и политика

«Кто гарантирует, что при Навальном будет лучше, чем при Путине?» — спрашивают скептики. «Yes, we сап!» — по-обамовски энергично и уверенно отвечают сторонники молодого политика и члены его «несуществующей», по мнению ряда критиков, команды. Оглядываясь в прошлое, можно заметить, что критики в стиле «будет хуже» в последние десятилетия чаще всего удостаивался «официальный» оппонент Бориса Ельцина Геннадий Зюганов. Многие помнят, как в ходе президентской избирательной кампании 1996 года в ходу были анти-зюгановские листовки с фотографией сурового Геннадия Андреевича и подписью: «Купи еды в последний раз».

Лидеру российских системных коммунистов (вождь мирового пролетариата Владимир Ленин, видимо, перевернулся бы в гробу от такого словосочетания) припоминали голод, холод и разруху худших времён коммунистического владычества в России. Алексею Навальному припоминают, как правило, «лихие 90-е» и тех их представителей, с которыми Навальный не хочет порвать раз и навсегда. Здесь уместно провести аналогию с постоянно витавшим в воздухе, но так и не случившимся объединением идеологически и электорально близких партий «Яблоко» и «Союз Правых Сил» по причине нежелания последних «каяться за преступления Чубайса».

Сам Навальный не раз высказывал своё отрицательное отношение к политике «шоковой терапии», которую проводили молодые реформаторы в начале 90-х гг. в демократической России. Это критики пропускают мимо ушей, но дело не в этом. Основной, «ядерный» электорат Алексея Навального, по словам руководителя его избирательного штаба Леонида Волкова, — это мужчины 25–35 лет с высоким уровнем доходов[168]. Эти люди, как правило имеющие хорошее образование, либо смутно помнят «лихие 90-е», либо не видят их исключительно в чёрных красках. Всё познаётся в сравнении, и тот период времени многими ретроспективно воспринимается как пора великих, но не реализованных возможностей для всей страны. Уровень развития гражданского общества и высокий мобилизационный потенциал демократических лозунгов, помноженный на наличие в целом свободных и соревновательных выборов, чем не может похвастаться современная Россия, делает 90-е гг. весьма интерес-ним временем, не лишённым положительных сторон в глазах политически активных граждан.

Состоявшиеся мужчины 25–35 лет и члены их семей не нуждаются в повышенных социальных гарантиях от власти, которые крайне важны для бюджетозависимых категорий населения. Более того, представители «ядерного» электората Навального, сознательно или неосознанно, являются сторонниками либертарианской модели экономики. Им вовсе не хочется быть задушенными в объятиях государственной поддержки. Напротив, они стремятся к самостоятельности и автономии, к минимальному вмешательству государства в их частную жизнь, в их бизнес и политическую активность. Не «поднимем пенсии», а «снизим налоги», не «запретим то и это», а «запретим запрещать», не «расширим штат милиции», а «разрешим гражданам короткоствол и дадим реальное право на самооборону» — вот те лозунги, которые интересны избирателям Навального. Как и ему самому.

Программные лозунги кандидата Алексея Навального ряду комментаторов представляются достаточно примитивными и малоинтеллектуальными. На это, в частности, указывает поддерживающий Навального главред «интеллектуально-националистического» портала «Спутник & Погром» Егор Просвирнин[169]. «Видите ли, мы не за Навального и не против. Мы за то, чтобы власть в России принадлежала интеллектуалам, национальной интеллигенции, — пишет Просвирнин. — К сожалению, ни Алексей Анатольевич, ни его окружение интеллектуалами не являются и к интеллектуальному сословию интереса не питают. Но они заявляют приверженность построению демократических институтов, в рамках которых интеллектуалы смогут занять подобающее место. Поэтому в целом мы движения Навального одобряем, от них (в идеале) должно стать лучше». Просвирнин называет Навального и его команду «пролетариатом постиндустриального мира», который «делает хорошее дело».

По мнению авторов книги, критика «неинтел-лектуализма» Навального справедлива лишь при сравнении его с некими идеальными политиками-интеллектуалами, новыми брахманами, которыми, однако, явно не богат политический ландшафт России. Более того, против «неинтеллектуала» Навального работает целая группа откровенных «антиинтеллектуалов», чья критика «грозы жуликов и воров» в основном строится на том, что тот «украл весь лес», «хочет разрешить гей-парад» и вообще американский шпион. Отметим, что из позднесоветских и российских политических лидеров, добившихся успеха, нельзя назвать ни одного интеллектуала. Был, конечно, Григорий Явлинский, первая буква в названии партии «Яблоко», но он всё-таки скорее не политик, а интеллектуал-идеалист, уверенный в том, что в течение 500 дней можно совершить кардинальные реформы в посткоммунистической постимперии[170]. Был и есть премьер-министр Дмитрий Медведев, но прогрессивность его взглядов в основном выражается в любви к гаджетам с логотипом «Apple».