Навальный. Человек, который украл лес. История блогера и политика

Креативный класс находится в авангарде описанных другим американским учёным-социологом Рональдом Инглхартом[185] глобальных перемен. Трансформируются политические и экономические цели, религиозные нормы и семейные ценности, а эти изменения, в свою очередь, влияют на темпы экономического роста, на стратегические установки политических партий и на перспективы для демократических институтов. Меняются сами человеческие ценности: от материальных к «постматериальным»[186]. Богатые и средний класс меньше покупают вещей и больше тратят на искусство и красивый отдых. Occupy и «арабская весна» — общественные движения нового типа, связанные в первую очередь с активностью не рабочего класса, а креативного[187]. Модернизация человечества происходит прямо сейчас. Новый мир еще скрывается внутри каркаса старого, и переход не будет безболезненным, а каким будет этот новый мир, мы пока не можем знать. Но осознание новой роли нового класса и политическая готовность к глобальным переменам должны помочь.

Здесь можно говорить о двух аспектах глобальных изменений ближайшего будущего:

• Интеллектуальный продукт неизбежно станет основным продуктом в общей массе общественного производства, причем нам, находящимся практически в стартовой точке этого процесса, сегодня даже трудно представить себе подлинные масштабы данного явления;

• Распределение интеллектуального продукта в рамках капиталистических отношений предельно неэффективно уже сегодня, причем, эта неэффективность будет лавинообразно нарастать. Непрекращающаяся, но совершенно бесплодная борьба с «интеллектуальным пиратством» — лишь крошечная верхушка огромного айсберга поистине катастрофических проблем, которые порождают попытки капитализации интеллектуальной собственности. Ильченко показывает неизбежную провальность всех таких попыток и, как следствие, неизбежный экономический крах капитализма в процессе роста значимости интеллектуального продукта.

Формы такого краха могут быть самыми различными, и, собственного говоря, не имеют особого значения. Наиболее вероятным сценарием современные идеологи левого движения видят «высокотехнологическую социальную революцию» — но оговариваются, что это лишь предположение, никак не сказывающееся на общем итоге. Для нас же представляет интерес попутный вывод о технологическом барьере, объективно присущем любому общественному строю, и, как следствие, о том, что креативный класс может возникнуть и стать значимой силой только в условиях полностью реализованного капитализма. Иными словами, избавление общества от феодальных реликтов есть обязательное условие возникновения креативного класса именно как класса, как экономической силы, а не изолированного в своей «башне из слоновой кости» сообщества интеллектуалов.

А это означает, что интеллектуальная элита общества — но только, опять же, настоящая, действительно творческая элита, а не её имитации, в диапазоне от официально-чиновничьей до развлекательнопотребительской, — такая элита прямо заинтересована в ликвидации пережитков феодализма и построении в обществе полноразмерного во всех смыслах капитализма. И это — ещё один ресурс, на который может опереться Навальный, ресурс численно немногочисленный — но весьма влиятельный.

Многие наблюдатели, присутствовавшие на митингах на Чистопрудном бульваре и Болотной площади, а также на последующих протестных акциях, отмечали, что заметную часть митингующих составляли не маргиналы и студенты, пришедшие «отстоять зарплату», а вполне состоявшиеся взрослые успешные люди — крупные менеджеры, бизнесмены, те самые «творческие» профессионалы.

По словам Леонида Волкова, руководителя предвыборного штаба Навального, на сегодняшний день группа поддержки Навального — это мужчины 25–35 лет с высоким уровнем доходов[188].

Алексей Навальный стал популярен в среде креативного класса благодаря публикации своих антикоррупционных расследований. Его политический вес увеличился после серии массовых протестов. Впоследствии его деятельность, в том числе выдвижение в мэры Москвы, умноженная на личную харизму, вполне заслуженно принесла Навальному звание одного из лидеров российской оппозиции.

Русский креативный класс по своей природе обречен стать могильщиком нынешней политической системы. Это связано с тем, что прежний трудовой договор — «лояльность в обмен на зарплату и стабильность» — не устраивает работников новой мировой экономики, отстаивающих другую модель взаимоотношений с властью — «талант в обмен на свободу самореализации и уважение к своим ценностям». Именно ценности креативного класса делают его антагонистом современной российской модели государственного управления, и только полный ее демонтаж сможет обеспечить интеллектуальным работникам классовую самореализацию и удовлетворение их ценностных ожиданий.