Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

Филлоус был озадачен иным. По старой британской традиции фрегаты никогда не ввязывались в генеральные схватки линейных кораблей. Это был не их удел. Фрегатское дело – дозоры и крейсерства с лихими одиночными стычками, когда же на арену боя величаво выплывали грузные и всесокрушающие линкоры, фрегаты должны были удалиться, чтоб не путаться под ногами у этих левиафанов морских баталий. Теперь же в силу обстоятельств Кодрингтон презрел догму и выставил на кон все, что имел. Капитан представил, с каким сарказмом его встретят старые соплаватели в метрополии. Ведь Кодрингтон (а с ним и его капитаны) покусился на то, на что не смел поднять руку сам Нельсон, – на традицию! Это было ужасно…

Французы старались не отставать от остальных. 44-пушечный фрегат «Армида» уже трижды сбивал огонь со своих мачт. А капитан Гюгон как ни в чем не бывало прохаживался с папироской по палубе. Прицельная пуля просвистела у эполета, другая сбила шляпу. Гюгон нахмурился:

– Гарсон! Бегом в каюту за новой! Не могу же я быть с непокрытой головой на виду всей Европы! И дайте по наглецам пару хороших залпов!

«Армида» дралась с египетскими судами, где на шканцах стояли недавние сослуживцы Гюгона, а ныне советники каирского паши. Это французского капитана отнюдь не смущало.

– Я всегда знал, что этот выскочка Верконье никогда ничего не умел! – ругался он, разглядывая в трубу ближайший неприятельский корвет. – Всадите ему хорошенько под ватерлинию, может, хотя бы теперь поумнеет!

Действовавшие рядом с «Армидой» «Кэмбриэн», «Глазго» и «Тальбот» не менее лихо разделались со своими противниками, а затем дружно принялись за береговые батареи, щедро забросав их раскаленным чугуном. С фланга «Армиду» поддерживал наш «Александр Невский». Сообща они уничтожили еще один фрегат.

Дым был густой, и адмиральская «Азия» наводила свои пушки по флагу на брам-стеньге корабля капитан-бея. Кодрингтону в начале боя не повезло. «Азия» с первых минут боя имела дело с 80-пушечным флагманом капудан-паши. К счастью, стоявший рядом с флагманом 60-пушечныый фрегат Могарем-бея некоторое время оставался безмолвным зрителем начавшегося кровопролития. Но вскоре открыл огонь и он. Теперь «Азия» дралась уже с двумя кораблями, будучи поражаемой еще продольными залпами с турецкой второй и третий линий.

Не слишком удачно выбранная Кодрингтоном позиция для своего флагмана грозила обернуться большими неприятностями. Неизвестно, какую плату за эту оплошность пришлось бы заплатить англичанам, но «Азию» выручил «Азов». Сам засыпаемый ядрами, русский корабль принял часть огня на себя, а затем и вовсе расстрелял обидчика. Получившие небольшую передышку Кодрингтон с капитаном «Азии» Вэйнесом вскоре разделались с капитан-беем. Затем сравнительно быстро отправили на дно еще два судна. Отчаянно сопротивлялся британскому флагману лишь фрегат младшего турецкого флагмана Мохарем-бея, но вскоре и он, едва держась на воде, выбросился на ближайшую отмель.

Из шканечного журнала «Азии»: «В 3 час. 15 мин., заставив совершенно замолчать капитан-бея, направили правый борт на двухдечный фрегат Могарем-бея и на другие суда, палившие в нас продольными выстрелами; в 4 час. 40 мин. лишились бизань-мачты; в 5 час. 20 мин. заставили замолчать все суда, находившиеся в выстрелах наших, и прекратили огонь…»

Линейный корабль «Генуя» положил свой якорь около второго турецкого линкора и дрался с ним. Точность огня и темп стрельбы у англичан был значительно выше, чем у их противника. Вскоре на турецком линкоре были сбиты все мачты. Он несколько раз загорался. Но туркам удавалось тушить пожары. Когда «Азия» перебила своему противнику якорные канаты, того течением внезапно понесло прямо на «Геную».

– О, черт! Только этого нам еще не хватало! – выругался капитан Батурс. – Теперь придется крутиться, как голому под кипятком!

Развернувшись на шпринге, «Генуя» теперь была вынуждена драться на оба борта против двух линкоров.