Наваждение

В застекленном книжном шкафу хранились самые ценные книги: второе издание шекспировского «Первого фолио»; двухтомный словарь Джонсона, изданный в 1755 году; выполненная в шестнадцатом веке копия «Великолепного часослова герцога Беррийского», иллюстрированного братьями Лимбург. Четыре тома первого издания «Птиц Америки» Одюбона располагались в отведенном для них отдельном ящике, в самом низу.

Облекши руки в белые хлопчатобумажные перчатки, Пендергаст вынул гигантские, размером три на четыре фута, фолианты и разложил их на длинном столе посреди комнаты. С исключительной осторожностью он раскрыл первый том на первой странице. Прекрасное изображение, словно только что отпечатанное, было как живое; казалось, самец дикой индейки вот-вот сойдет с листа. Этот экземпляр – один из двухсот – прапрадед Боэций получил по подписке от самого Одюбона. Экслибрис и подпись прапрадеда красовались на форзацах книг.

Самое дорогое издание за всю историю Нового Света, цена его теперь доходит до десяти миллионов долларов.

Пендергаст медленно перевертывал страницы. Желтоклювая кукушка, лимонный певун, пурпурный зяблик… Он внимательно разглядывал птиц одну за другой, пока не дошел до двадцать шестой страницы: «каролинский попугай».

Пендергаст вынул из кармана листок со своими заметками.

Каролинский попугай (Conuropsis carolinensis)

Единственный вид попугая, обитавший на востоке Соединенных Штатов. Объявлен вымершим в 1939 году. Последний дикий экземпляр убит во Флориде в 1904 году, последний живший в неволе – Инка – умер в зоопарке Цинциннати в 1918 году.

Причинами исчезновения популяции послужили вырубка лесов, уничтожение ради перьев, шедших на украшение шляпок, истребление фермерами в качестве вредителей, а также массовый отлов для содержания в неволе.

Основная причина вымирания – стайное поведение. Когда отдельных птиц отстреливали, остальные не улетали, а собирались вокруг убитых и раненых, словно желая помочь; в результате истреблялась вся стая.

Пендергаст отложил заметки, плеснул в бокал бургундского и пригубил, почти не чувствуя вкуса прекрасного вина.

К своему огромному разочарованию, он понял, что его знакомство с Хелен было не случайным. Неужели Хелен вышла за него замуж исключительно по причине приятельских отношений его предков с Одюбоном? Нет, она любила его! И все же стало ясно одно: его жена вела двойную жизнь. Какая ирония судьбы: Хелен, единственный человек, кому он научился доверять, перед кем мог полностью раскрыться, скрывала от него какую-то тайну! Подливая вина в бокал, Пендергаст думал, что именно из-за своего безоговорочного доверия он ни разу ничего не заподозрил. Будь на месте Хелен любой другой близкий человек, Пендергаст сразу бы догадался о существовании тайны.

Все это он понимал, но все это казалось пустяком по сравнению с вопросами, которые его буквально жгли.

Что крылось за одержимостью жены Одюбоном и почему она столь тщательно скрывала свой интерес от мужа?

Какая связь между увлечением знаменитыми гравюрами Одюбона и птицей малоизвестной породы, вымершей почти сто лет назад?

Куда делась первая зрелая работа Одюбона, таинственная «Черная рамка», и для чего Хелен ее искала?

И наконец, самый трудный и самый важный вопрос: почему увлечение Хелен привело к ее трагической смерти? Хотя Пендергаст мало в чем был уверен, он ни секунды не сомневался, что за этой завесой вопросов и предположений скрывается не только мотив убийства, но и тот, кто его совершил.

Отставив бокал, Пендергаст подошел к телефону, стоявшему неподалеку на столе. Поднял трубку, набрал номер.

Ответили почти сразу:

– Д’Агоста слушает.

– Здравствуйте, Винсент.

– Пендергаст! Как дела?

– Где вы сейчас?

– В отеле «Копли-плаза». Решил дать отдохнуть своим двоим. Вы хоть представляете, сколько Адамов училось в Массачусетском технологическом институте одновременно с вашей женой?

– Нет.

– Тридцать один. Шестнадцать мне удалось отыскать. Никто не признался, что был с ней знаком. Пятеро уехали из страны. Двое умерли. Восьмерых не нашел – в университете про них ничего не знают.

– Давайте покамест уберем старину Адама в долгий ящик.

– Одобряю. А куда теперь? В Новый Орлеан? Или в Нью-Йорк? Мне бы хотелось побыть немного с…

– Плантация Окли, к северу от Батон-Ружа.

– Как-как?

– Поедете на плантацию Окли, неподалеку от Сент-Франсисвиля.

Долгая пауза.

– И что я там буду делать? – опасливо спросил д’Агоста.