Наваждение

Она попыталась убедить себя, что это просто соседский ребенок, который забрел случайно в дом, но эта надежда рухнула, когда она услышала шаги на лестнице. Они могли принадлежать только мужчине. С растущим чувством страха она осторожно пошарила рукой по старому комоду в поисках предмета, который можно было бы использовать при необходимости в качестве оружия. Ее пальцы нащупали тяжелую хрустальную вазу, и она судорожно сжала ее в руках.

Тяжелые устрашающие шаги уже достигли второго этажа и медленно приближались. Она пригнулась и прислонилась к стене, под ней что-то хрустнуло, и она замерла от страха. Она так вцепилась в вазу, что ее края врезались ей в руки. Ева пыталась убедить себя, что пришелец не причинит ей вреда, но это не помогало. В ее мозгу проносились кровавые кадры из кинофильмов, которых она насмотрелась в юности.

В дверях возник темный силуэт, и ее сердце перестало биться. На какой-то момент страх абсолютно парализовал ее, однако постепенно она пришла в себя, и ей показались знакомыми очертания широких плеч и высокой фигуры.

— Кто здесь? — спросил мужской голос.

Звук этого голоса окончательно разрешил ее сомнения. Это был Рой. Она испытала чувство невыразимого облегчения.

— Кто здесь? — он вошел в комнату.

— Это Ева.

Он резко остановился.

— Ева?

Помолчав, он хрипло спросил:

— Какого черта вы здесь прячетесь? Я решил, что кто-то хочет ограбить или поджечь дом. Я мог вас ранить.

Медленно она отошла от стены и направилась к нему, пытаясь сохранить достоинство и не показать, что ей неудобно и стыдно.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он и взял ее за руку.

— Хорошо. — Она сама удивилась своему дрожащему голосу.

— У вас ледяные руки.

— Извините, что я вас потревожила. Мне просто захотелось еще раз посмотреть на дом, и я вспомнила, где старая миссис Титцер прятала запасной ключ. Мне показалось, что не будет ничего страшного, если я просто зайду и осмотрю дом.

— Довольно трудно осматривать дом в темноте.

— Я знаю, но когда я вошла, было совсем не темно. Я сожалею, что причинила вам беспокойство.

Хотя в темноте она не могла разглядеть его лица, ей показалось, что он улыбается.

— Кажется, я причинил вам гораздо больше беспокойства, чем вы мне. — Он осторожно взял вазу из ее рук. — Насколько я понимаю, вы собирались «погладить» меня этим по голове?

— Что-то в этом роде.

Она совсем забыла, что держит в руках вазу. Странно, что она до сих пор не выскользнула у нее из рук. Рой поставил вазу на комод.

— Вы вся заледенели. Кажется, я вас сильно напугал. Господи, вы дрожите.

Он заботливо притянул ее к себе. Она действительно слегка дрожала. Но когда Рой обнял ее и прижался щекой к ее макушке, ей стало спокойнее.

7

Ева и Рой стояли обнявшись в темноте. Внезапно по лицу Евы полились слезы; она сама не знала, почему плачет. Страх уходил, наступило облегчение, и в объятиях Роя она ощутила себя слабой и неуверенной.

— Что случилось? — спросил Рой заботливо.

— Н-ничего. — Она чувствовала себя абсолютной дурой, а заикание только усилило ее недовольство собой.

— Ева, скажите мне, в чем дело? — Он слегка отстранился от нее и, держа за руки, заглядывал в глаза. — Вам все еще страшно?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, дело не в этом.

— Тогда в чем?

— Я сама толком не знаю. В последнее время вы избегаете меня, и потом, когда мы сегодня увиделись… — Рыдания не дали ей говорить. «Господи, — подумала она, — он примет меня за полную идиотку». — Простите. — Она прижала кулак ко рту, чтобы унять дрожание подбородка.

— Идите сюда.

Рой подвел ее к кровати, осторожно посадил и сел рядом.

— Я хочу, чтобы между нами не было всех этих проблем.

Она с благодарностью взяла платок, который протянул ей Рой, и слезы полились с новой силой.

— Эй, — сказал он мягко, — ну не так уж все плохо, вам придется закрыть кран, а то у меня с собой только один платок.

Это замечание заставило ее слабо улыбнуться.

— Это послужит вам уроком — всегда носите с собой полдюжины платков на случай, если какая-нибудь нормальная женщина вдруг превратится в плаксивую дуру.

Она вытерла щеки платком.

— Я не считаю вас плаксивой дурой. Вы испытали только что сильный испуг, и это скоро пройдет.

Его слова звучали успокаивающе, он обнял ее.

Ева положила голову ему на плечо. Это было так естественно. Он поцеловал ее в волосы и затем в лоб. Так успокаивают ребенка. По когда он приподнял ее лицо и нашел губами ее губы, Ева поняла, что ситуация меняется. И хотя поцелуй был не очень страстным, братским его назвать тоже было нельзя. Ева чувствовала, как поток уносит ее, она повернула голову, чтобы ему было удобнее целовать ее, и приоткрыла губы. Какое-то время она чувствовала себя в безопасности в объятиях Роя. Однако его губы не отрывались от ее губ, его руки гладили ее плечи, руки и грудь, и в ней проснулось желание. Они сидели на постели. «Было бы так просто: лечь, и пусть природа берет свое», — думала она без всякого стеснения.