Наваждение

Нет, он никогда не обещал ей золотых гор или романтики. Ясное дело, что и о браке или чем-то таком речи не шло. Даже на руках Калиненко ее не носил. Ну, если только учитывать моменты, когда у него срывало контроль от перенапряжения или неведомой Лизе обстановки, и тогда он, срочно требуя ее к себе, вполне мог схватить с порога и донести Лизу до стола или дивана, чтобы сексом «снять стресс».

Да, он обидел ее так, что Лиза до сих пор не простила. Да, вел себя так, что она в принципе не могла понять, как вообще сумела в него влюбиться. Но рядом с ним Лиза все равно чувствовала себя иной, в чем-то даже особенной. Необходимой ему, пусть и только так.

А Виталий марал это ощущение грязью.

Может, конечно, Лиза обманывала саму себя тогда, восемь лет назад. Она вполне могла допустить такую вероятность сейчас. Но Виталий от этого не казался ей милее. В конце концов, решила она, женщина имеет право быть предвзятой и нелогичной. На то она и женщина.

А в этот момент Лиза ощущала себя женщиной настолько, как ни единого разу за последние годы. Наверное, потому и не сумела забыть Диму – никто не давал ей больше этого ощущения. Сейчас, после такого глупого поступка, с точки зрения любого адекватного человека, как спонтанный секс с ним в ванной – она была им подавлена. И в тоже время, испытывала такой подъем, такой трепет внутри. Счастливый. Радостный. Словно наконец-то достигла того равновесия с самой собой, того баланса, который когда-то потеряв, так и не выходило найти ни с кем иным.

И даже мысли о полной безответственности и неадекватности незащищенного секса в их ситуации, учитывая, откуда Дмитрий вернулся, не тушили этих эмоций. Лиза решила, что подумает о вероятных последствиях потом, после. Проверится на все инфекции, пролечится, если будет надо, забеременеть она все равно не может. А пока…

Он был ей нужен. Калиненко. Столько, сколько судьба ей даст времени с этим мужчиной.

И Лиза решила, что делает это для себя, а не для него. Вполне вероятно, что восемь лет назад он действительно всего лишь использовал ее, как ни больно было такое признавать. Так почему теперь она не может использовать Калиненко для своего удовлетворения?

Конечно, идея была абсурдной до того, что Лиза сама улыбнулась: чтобы использовать кого-то, нельзя испытывать к этому человеку такое количество чувств. Невозможно «развлекаться» с тем, от одного взгляда на кого задыхаешься, захлебываешься эмоциями.

Ну и пусть. Решила же, что «урвет свой кусочек счастья и жизни», вот и будет получать то, что сможет. Потому что существовать так, как последние годы, Лиза уже не могла.

- О-па, Елизавета! Сколько лет!

Она даже не повернулась на ехидный тон Виталия. Очень тщательно разделывала курицу, стараясь совладать с все еще трясущимися руками. Скосила глаза, взглядом продемонстрировав свою «радость» от этой встречи, и вернулась к своему занятию.

- Ух ты! Выросла-то как, расцвела, прям, - игнорируя ее явное нежелание с ним общаться, Виталий подошел ближе. Даже согнулся и попытался заглянуть Лизе в лицо. – Слушай, ну блондинкой тебе было лучше, такая милашка, а сейчас сильно серьезная…

Ее это взбесило.

Вот обещала себе, что будет его игнорировать. Что промолчит и не ответит ни на один выпад. Но не удержалась. Слишком уж сильно это замечание дублировало более ранний комментарий Димы. Ну просто один в один. Хотя, Виталий всегда отзеркаливал друга и босса.

- Задолбали вы меня этими волосами, - раздраженно буркнула она, не сумев совладать с эмоциями, разворошенными этим непростым днем.

И зачем-то сильнее вцепилась в рукоять ножа.

Разумеется, Лиза не собиралась бросаться на Виталия. Но он так удачно пытался стать объектом сосредоточенности всего ее раздражения: на себя, на Калиненко, на самого Виталия.

Кажется, Казак ждал от нее иной реакции. Он даже глубже наклонился, заглядывая на нее, словно проверяя, действительно ли Лиза это сказала?

- Кто? Я? – искренне разыгрывая удивление, он широко усмехнулся. – Ты что-то перепутала, Лизочка. Я тебя точно не… долбал. Но если есть желание, - он протянул руку и с ехидным выражением лица сжал двумя пальцами прядь ее волос, спадающую на плечо. – Можем попробовать…

- Еще раз тронешь, Калиненко будет думать, куда твое тело прятать.

Она не знала, что ее к этому толкнуло: возможно, раздражение на все и всех, а еще неприязнь, столько лет копившаяся на Виталия. Однако Лиза поняла, что резко развернулась и с серьезным видом уткнула острие грязного ножа в живот Казака. Она ему угрожала? Кажется да.

И, похоже, весьма удивила этим самого Виталия.

- Ты, девка, в своем уме? – хмыкнул он. Но отступил. – Или совсем умом тронулась? Я же тебя, этим же пером…

Он протянул все еще поднятую руку, словно и правда собирался перехватить у Лизы нож. Она дернулась назад, больно ударившись о столешницу поясницей. И одновременно с этим сбоку раздался насмешливый голос Димы:

- Точно, Казак, мне сейчас только этой головной боли и не хватает, прятать твой труп. Ведешь себя, как ребенок. Извинись перед Елизаветой.