Наваждение

– Нет, вы паспорт свой давайте… к ней весь день бегают, сколько можно, вот неймется людям!

Охранник записал данные Олега в толстый гроссбух, вернул паспорт, на «вертушке» зажглась зеленая стрелочка.

– Прямо и налево!

Олег оказался на территории бывшего завода. Пустая площадь, залитая асфальтом, справа – что-то типа ангара. Множество дверей, вывески, на ступенях сидят молодые люди, один играет на гитаре.

Слева – здание самого завода из красного кирпича.

Олег поднялся по ступеням вверх и оказался в полутемном холле. Заглянул в один коридор – темно и пусто, – затем в другой.

– Есть кто? – нетерпеливо крикнул он.

Внезапно распахнулась дверь, до того незаметная – словно чудом возник посреди темно-серой стены прямоугольник яркого света.

На фоне белого прямоугольника вырисовался силуэт Зины.

– Олег? Ты? – удивленно произнесла она.

– Я.

– Как ты тут оказался?

– Сам не знаю, – пожал он плечами. – Соскучился.

– Соскучился?! – растерялась Зина. Но, впрочем, тут же взяла себя в руки, засмеялась: – А я-то думала, что надоела тебе! Ты хотел выставку посмотреть? Идем, покажу… Минутку, только все выключу тут, в подсобке. Я, знаешь, уже уходить собиралась, ты меня просто чудом сейчас застал…

Зина выключила компьютер в комнате, погасила свет. Перекинула на ходу сумочку через плечо и, гремя ключами, заперла дверь.

Повела Олега за собой по пустым длинным комнатам, включая освещение на ходу.

На стенах висели картины советских художников, запечатлевших послевоенное время.

– Соцреализм? – пробормотал Олег.

– Да. И он ничем не хуже других течений, методов, жанров, существовавших в истории искусств. И соцреализм соцреализму тоже рознь. Были и пафосные, что называется, придворные художники, которые, опять же, существовали во все времена и эпохи, были и обычные трудяги, бесхитростно изображавшие то, что видели, были и гении.

Вспаханное поле: пар идет от нагретой черной земли. Букет сирени в вазе. Лица крестьян. Рабочих. Летчики собрались в кружок на аэродроме, что-то обсуждают… Строительство нового дома в разрушенном городе. Над бескрайней снежной тундрой летит, в лучах вечернего солнца, маленький самолет.

– Ты любишь все эти темы? – спросил Олег.

– Да, у каждого человека есть свои любимые темы. Свои любимые времена. У всех – разные. Смысл спорить, смысл доказывать, что ты любишь не то, что надо…

– Ты со мной сейчас споришь, что ли? Я не придирчивый комментатор в твоем блоге! – улыбнулся Олег.

– Да, прости… Устала, – пожаловалась Зина.

Они повернули обратно, Зина на ходу щелкала выключателями, и помещения, остававшиеся позади, погружались во мрак. Так они дошли до выхода.

Зина закрыла дверь на ключ.

На улице было уже совсем темно, горели фонари по краям площади, молодежь с гитарой куда-то разбрелась. Зина отдала ключи охраннику, попрощалась, следом за ней через «вертушку» покинул бывшую заводскую площадь Олег.

– Ты голодная? Давай посидим где-нибудь?

– Давай. О, ты на машине, как удобно…

Они ехали, и, время от времени останавливаясь у светофоров, Олег искоса поглядывал на Зину. Он смотрел на нее как на экзотический цветок. На нечто непонятное, странное. Когда еще сам не можешь разобраться, нравится тебе это или нет, но уже невозможно оторваться, уйти, забыть.

Словом, Олег испытывал ощущение, которое называется «тянет». Его определенно тянуло к Зине. Эта молодая женщина не отличалась особой красотой, очарованием, грацией, в ней не было того, что обычно безотказно действует на мужчин. Вот Алина Велинская – та, да, всегда привлекала к себе внимание своей необыкновенной женственностью. Или взять, например, Броню – сгусток неукротимой энергии!

Зина же была сама по себе. Уникальное, непонятное создание. Она удивляла своей харизмой. Может быть, если Олегу, наконец, удастся разгадать эту женщину, он тоже успокоится?

– Как дела, Зина? Что нового?

– Новое ты видел сам, только что…

– Как дети?

– Петр и Павел… Нормально. У них своя жизнь.

– Здорово. Хотел бы я, чтобы мой сын тоже стал самостоятельным. В чем цель всего воспитания? Ведь что главное для родителей? Чтобы дети научились жить сами, без их помощи.

– Да, ты прав. Но я ничего специально не делала, само получилось, – призналась Зина. – Вот ты спрашиваешь, что нового. А нового – вдруг бывший муж объявился. Заболел – правда, не смертельно, но серьезно, это да, и потребовал нас всех к себе. Меня, Петра и Павла.

– Ты же говорила, у него новая семья, новые дети?

– Они все куда-то уехали – его жена и девочки в какую-то далекую страну. На море, в отпуск. Его секретарь – тоже позволил себе свалить куда-то, в кои-то веки. Кто остался? Ну только мы с мальчиками. Мы и приехали к Юрию в больницу.

– Он был благодарен? Он оценил ваш поступок? – усмехнулся Олег.

– Наверно, – фыркнула Зина. – Знаешь, а я всю дорогу мучилась – ехать, не ехать, что сказать мальчикам, правильно мы поступаем или неправильно… По-хорошему, надо было послать Юрия куда подальше – он-то ради нас и пальцем не пошевелил, минимум из минимума, но… Отец детей как-никак. Пусть сами думают, я-то при чем! – с отчаянием воскликнула Зина.