Наваждение

– А план у тебя есть? План моего похищения? – уточнила она.

– Ну его, этот план, действуем по наитию!

Они дурачились, смеялись, и время опять летело с космической скоростью.

Потом все-таки сели обратно в машину, и Олег повез Зину к себе, в городскую квартиру.

Там все и произошло – сразу и быстро, словно ураган какой-то налетел, подхватил этих двоих и унес в неведомые дали. В неизвестные края. Во всяком случае, именно такие ощущения возникли потом у Олега, когда он немного пришел в себя. Он не узнавал себя, не узнавал мир вокруг, но вовсе не потому, что потерял голову от любви и ночь, проведенная с новой возлюбленной, оказалась какой-то особой, фантастически прекрасной…

Хотя да, эта ночь была прекрасной, потому что напоминала счастливые безумства юности, когда весь мир был открыт перед Олегом, и любовь виделась самым лучшим, что могло с ним произойти. Желание скорее женское, чем мужское – ведь обычно именно женщины ставят любовь превыше всего, мужчины, как принято считать, больше думают о карьере. Но у Олега желание любви всегда было на первом месте, вместе со стремлением реализовать себя. Возможно, именно поэтому он так долго отказывался от отношений с женщинами, потому что не желал довольствоваться малым. Все или ничего.

Он долго колебался между Броней и Алиной. С одной его связывали долг и чувство жалости, с другой – мечты. Глупые юношеские мечты о Прекрасной Даме, как говорят поэты. Только вот сам не заметил, что свой долг жене он уже выплатил! Кстати, долг перед сыном, Стивой, Олег долгом не считал, ему всегда хотелось общаться с мальчиком, он не ощущал тяжести отцовства, будь его воля, он бы и вовсе один Стиву воспитывал… Не тяжело, не противно, не неприятно. Это не про долг, это про радость. Сын же, родной! Только вот кто отдал бы ему мальчика…

Ну, а что касается мечты о Прекрасной Даме, то сколько уже можно фантазировать о ней? Да и какая из Алины Прекрасная Дама? Алина – обычная содержанка, эгоистка, холеная бездельница, каждый день постящая в соцсетях свои новые туфельки и сумочки и причудливые десерты из итальянской кофейни.

Долгие годы Олег метался душой между двумя этими женщинами, выбирал между долгом и мечтой, пока вдруг не понял, что уже давно никто не заставляет его делать выбор. Ни он не нужен им, ни они ему.

Недаром же есть такая пословица: если надо выбирать, то не надо выбирать. Ни Алины не надо, ни Брони.

Зина – вот кто ему действительно нужен. Нежная, смешная, живая. В том смысле, что она жила полной жизнью, занималась делом и испытывала при этом азарт и увлечение… Зина ни за кем не следила, с легкостью относилась к людям, не носила вечно камень за пазухой, не ненавидела… Хотя могла бы ненавидеть своего бывшего мужа.

Зина упоминала как-то, что ее бывший был на десять лет старше ее. Можно даже прикинуть: ей было лет шестнадцать, тому двадцать шесть, когда они встретились. Довольно взрослый молодой человек соблазнил совсем девчонку, потом ушел от нее, когда дети были еще совсем крохами. Помнится, в студенческие годы Зина вечно, как сумасшедшая, мчалась после окончания занятий домой. У нее не было юности, по сути. Что касаемо финансов, то платил бывший ее муженек строго по минимуму, с детьми не общался. А, и какие-то там махинации с наследством он еще затеял… Короче, этот Юрий – сволочь, а не мужик.

И Зина это все понимает, но не страдает. Ну, так вышло, считает она. Список обид и претензий к миру и людям, написанный на транспаранте огромными буквами, не несет перед собой, как Броня.

Зина получает радость от того, что имеет. Во всем находит плюсы.

Поэтому, если и говорить о Прекрасной Даме – то это она. Она, Зина, и есть та самая Дама, но уж никак не Алина.

…Зина спала на его кровати, рядом, а Олег – нет. Он все смотрел на нее и не мог насмотреться. «Какая хорошенькая!» – борясь с мучительным желанием разбудить ее, думал непрерывно он.

Потом все-таки разбудил ее поцелуями, стал прижимать к себе, бормотать ей на ухо какие-то бессвязные глупости, все те же, что сидели у него в голове: «Зиночка, какая же ты хорошенькая!»

Она сейчас напоминала ему уже не забавного зверька, а маленькую статуэтку из какого-то драгоценного камня. Узкие плечи, тонкая талия, женственные бедра. Красивая грудь. Маленькие ступни, маленькие ладони. Олег разглядывал Зину, как произведение искусства, и находил эту молодую женщину совершенной.

– Олег, ну сколько можно…

Он засмеялся, уткнулся лицом ей в шею.

– Ты так вкусно пахнешь… Пожалуй, я тебя съем. – Он зубами шутливо прихватил ей предплечье.

– Ай, щекотно! Который час?

– Девять.

– Кажется, пора.

– Ты торопишься?

– К двенадцати надо быть на «Красном маяке».

– Я тебя подброшу. Не торопись.

Утро они провели вместе – сидели на кухне и болтали. Пили кофе, который сварил Олег, и завтракали бутербродами с сыром, которые сделала Зина. И все время непрерывно хохмили, шутили, смеялись.

«Как будто праздник сегодня. Или случилось что-то очень хорошее. Словно объявили по всем новостным каналам: «Зло окончательно победили, и наступила эра добра…»