Наваждение

– Ага. – Кажется, Стива немного оживился. Судя по всему, процесс приготовления любимого блюда не показался ему особо сложным. Смешал в миске простую смесь для маринада, из тех приправ, что нашел (Зина проследила, чтобы они не оказались острыми), положил в смесь крылышки. Пока гриль нагревался, Стива выдал: – А давайте не поедем. Я этот хор ненавижу. Меня Марь Иванна в первый ряд ставит из-за роста, а я ненавижу, когда на меня все смотрят.

– Ты не любишь петь?

– Не знаю. Может, люблю, а может, нет. Но хор я точно не люблю. Давайте прогуляем.

– Ага, а потом эта Марь Иванна твоей маме донесет.

– Донесет… – сокрушенно вздохнул Стива.

– И мне достанется. Нет уж, не хочу. Поедем.

…Куриные крылышки, приготовленные Стивой, на удивление, оказались довольно вкусными.

Зина с мальчиком с удовольствием их съели.

– Ты прирожденный кулинар, – сказала Зина.

– Правда? Если честно, я вообще в первый раз готовил, – признался Стива, облизывая пальцы.

– Да? Получилось отлично… Я Петю с Пашей всему учила. Это мои сыновья. Двойняшки. Умение делать все самому – это путь к свободе. Хотя, может, я не права… Не знаю, – пожала плечами Зина. – Когда нет лишних денег на кафе и прислуги тоже нет, самое время брать все в свои руки.

Потом она вызвала такси, и они со Стивой отправились в город.

…Современный дом творчества для детей, большой зал, где собирался хор, молоденькая и позитивно-энергичная учительница.

Зина с другими родителями сидела в коридоре, пока шло занятие. За стеклянной стеной было видно, как дети самого разного возраста поют, широко разевая рты. Стива тоже пел, но особого энтузиазма на его лице не наблюдалось.

Занятие длилось около часа, потом Зина со Стивой поехали обратно в пригород.

– Ну как? Все в порядке? – спросила Зина, когда они с мальчиком оказались уже дома, на даче. – Ты не изменил своего отношения к хору? У вас хорошая учительница, и ребята вроде нормальные.

– Так-то да, вроде все неплохо, но… я не знаю, – пожал плечами Стива. – Как-то это… Ну вроде мне надо петь, типа для здоровья. А Марь Иванна говорит, чтобы я сильно не напрягался, типа у меня возраст, и голос ломается.

– А давай вот что сделаем. Поедем завтра к одному человеку. Он уже старенький, на пенсии давно. Когда-то вокал преподавал. С Петей и Пашей занимался. Он классный дядька, может, посоветует, петь или не петь тебе и чем заменить пение…

– Ладно, – вздохнул Стива.

Вечером, уже почти ночью, приехал Олег. Зина отчаянно зевала, сидя на кухне в доме, а рядом, на кушетке, дремал Стива. Мальчик почему-то отказался идти в свою комнату.

– Как вы тут? – шепотом спросил Олег, глядя на сына.

– Ничего, – ответила Зина.

– Ты прости, пожалуйста, что я тебя так напрягаю со своим ребенком, завтра, думаю, вырваться раньше…

– Да ничего сложного нет, «ребенку»-то уже шестнадцатый год! – улыбнулась Зина. – И завтра не торопись, у нас со Стивой одно дело в городе еще есть.

– Мне Броня уже раз двадцать звонила – как да что. А я откуда знаю? До Стивы она опять не дозвонилась, а наладить связь с тобой Броня категорически не хочет.

– Отправь ей фото сейчас, скажи, что со Стивой все в порядке, вон он спит.

– Ладно. – Олег поднял свой телефон, щелкнул фото. Уткнулся в телефон на некоторое время. Затем оторвался от экрана: – Броня в ответ пишет, чтобы мы разбудили Стиву и спросили его – сделал ли он себе ингаляцию. Иначе у него может среди ночи начаться приступ удушья.

– Ох ты… Будить? – с сомнением произнесла Зина.

– Ладно. Не стану я его будить, посижу рядом. Если что…

– И я посижу тут.

Зина и Олег расположились в креслах. Переговаривались долго полушепотом, глядя на Стиву. Тот так и не проснулся. Ворочался, иногда кашлял, но приступа, к счастью, не случилось. И они тоже уснули… Так и провели эту ночь втроем, на кухне, в темно-синем свете ночника…

На следующий день Зина со Стивой отправились в город к ее знакомому, Якову Борисовичу. Тот в свое время ставил голоса многим известным людям, сейчас же, в свои восемьдесят пять, находился на заслуженном отдыхе. Но к Якову Борисовичу до сих пор наведывались с консультациями, и тот радостно, в охотку давал их всем желающим.

– Это кто ко мне пришел? Зиночка! Помню-помню… Петр и Павел день убавил. Как они, эти юноши?

– Играют на музыкальных инструментах, для души, в свободное время. Вот, Яков Борисович, еще одного юношу вам привезла, посмотреть, послушать.

– Петь или не петь, вот в чем вопрос, – почему-то басом произнес Стива.

– Какой голосище… А давайте, молодой человек, посмотрим ваше горлышко.

Яков Борисович долго смотрел горло Стивы, затем долго заставлял его произносить различные звуки, тянуть ноты… Пока они этим занимались, Зина сидела в сторонке, уткнувшись в свой планшет, отвечала на комментарии читателей своего блога.

– Ну что я могу вам сказать, Зиночка… Период мутации, то есть ломки голоса, у этого товарища закончился, он может петь и не бояться, что сорвет себе связки.

– Значит, петь можно, – кивнула Зина. – Ну и отлично.