Наваждение

– А где ты сейчас найдешь беспроблемного кавалера? – парировала Ася. – Возьми любого мужчину сорока-пятидесяти лет, ну, то есть того возраста, соответствующего нашему: у всех мужиков какие-то заморочки.

– Тогда уж лучше одной жить, – вздохнула Алина.

– Когда одной – тоже проблемы, но только уже свои. Нет, я не о том, что надо сесть на шею какому-нибудь добренькому дяде, и пусть он тебя теперь везет… Нет! Я о том, что проблемы будут всегда. Даже когда одна дома сидишь, и вроде тишина и покой, и никто не мешает. У одиночества свои минусы! Пойми, я вот о чем: у тебя с Олегом будут проблемы, да. Там Броня иногда появляется, шороху наводит, тут я не спорю. Но проблемы с Олегом – это ерунда по сравнению с теми неприятностями, которые начинаются у немолодой одинокой женщины. В материальном, психологическом и физическом смысле.

– Я – немолодая?! – пронзительно вскрикнула Алина. – Да ко мне еще «девушка» – на улице обращаются! Мне никто не дает моих лет, я… Я здорова! Меня не надо пока еще за ручку через улицу переводить! Я в прекрасной физической форме, у меня есть деньги, работа… У меня проблем нет!!! Да что я, у меня мама еще бодрячком! А ей, между прочим, скоро семьдесят.

– Вот именно, – упрямо возразила Ася. – Дай бог здоровья твоей маме, но сколько она еще продержится в такой отличной форме? Пять? Десять лет? Двадцать? Да я не видела еще людей в возрасте, которым не надо менять суставы, например, или хрусталики в глазах… У которых совсем нет проблем со здоровьем! А Альцгеймер с Паркинсоном? Да, есть счастливые старики, которые бегали-бегали бодрячком, а потом бах – просто не проснулись утром, не доставив никаких хлопот своим близким. Но это редкость. Ты должна трезво смотреть в будущее: скоро тебе придется стать нянькой своей маме. Либо самой ухаживать за ней (а для этого требуется свободное время и деньги), либо сиделку нанимать – а это тоже деньги. Или в хороший пансионат ее определить – но это опять деньги, и немаленькие. А твой климакс?

– Какой климакс, Ася, ты в своем уме? – Похоже, Алина была шокирована. – Мне еще до него далеко…

– Сколько до него? Лет десять? Пятнадцать? Вот как раз одно к одному: дряхлость твоей мамы и твой климакс – они вместе и сойдутся. Приливы и отливы в одном флаконе.

– Ася, но сейчас такой уровень медицины…

– Деньги, деньги нужны для твоей хорошей медицины!

Они уже орали друг на друга, точно сумасшедшие. Но у Аси при этом сердце оставалось холодным. Ей было приятно ставить на место выскочку и зазнайку Велинскую, вздумавшую считать себя вечной властительницей мира и мужских сердец. Ее, эту роковую красотку, давно надо было приструнить, вернуть в реальность. Велинская ведь особо не думала, когда переспала с Зоммером в то время, когда Броня лежала в роддоме, – ну так пусть теперь отвечает. Пусть страдает. Не жалко. И это ее, Асиными, руками сейчас творится справедливость.

– Ась, ты совсем уже… – своим низким голосом гудела в трубку разъяренная Алина. – Чем Олег-то мне поможет в борьбе с моим климаксом и Паркинсоном моей мамы?! Он как-то предотвратит вот это все? Сделает симптомы старости менее болезненными? Ты скажи, скажи…

– Конечно, сделает, – перебила ее Ася. – Помогая тебе материально и морально. Ты не одна будешь в нелегкое для себя время! Не одна, – отчеканила она.

– Да все мужики бегут от проблем…

– Только не Олег. Только не он. Олег – ответственный человек. Он для тебя на все готов. Да, он не олигарх, но он отдаст тебе последнюю рубашку. Он щедрый потому что. А твой мебельный король многим ли с тобой поделился? Ты всегда была для Олега такой… мечтой, что ли. Верный, любящий, готовый на всё – вот он какой!

– Так что же он не побежал тогда за мной, после очередного Бронькиного взбрыка? – вдруг зарыдала Алина, уже ничем себя не сдерживая.

– А почему ты сбежала тогда?! – заорала Ася. – Пять минут бы подождала – он бы эту Броню за ворота бы сам выставил. Ты не дала ему ни единого шанса исправить ситуацию! Конечно, он теперь думает, что потерял тебя и нет смысла вновь тебя возвращать.

– Я знаю. Я знаю. Так и было. Но как я могла себя тогда сдерживать… – уже в голос рыдала Алина.

– Позвони ему. Сама, первой, – сменив тон, мягко произнесла Ася.

– Я?

– Да, ты.

– Я не могу.

– А ты попробуй.

– Я никогда первой не звонила мужчине!

– И что, – холодно произнесла Ася. – Никогда не говори никогда. Ты вообще чем гордишься-то? Что ты такая особенная и вокруг тебя все хороводы водят, идут тебе навстречу… Нет, дорогая. С какого-то момента эта лафа кончается. Да и вообще… Это какой-то жуткий консерватизм, закоснелость. У тебя один принцип – на всю жизнь? И ты ничего не собираешься менять? Ты бревно или ты нечто пластичное, живое, изменчивое… Ты понимаешь, что ничего неизменного нет?

Алина там, у себя, молчала. Кажется, сейчас обидится и бросит трубку, прекратит разговор… но не прекращала. Это значит – чувствовала правоту в Асиных словах.

– Асечка… Ну позвоню я ему, и что? – вдруг жалобно прошептала Алина. – У него же теперь Зина там.