Наваждение

— Нет. Но я думаю, что Джим лучше других сможет помочь вам. Нет ничего, чего бы он не знал о выращивании табака. Он умен и трудолюбив. Он вступил в АА, когда был еще в тюрьме, и вот уже год как не пьет.

— У него не было выбора в тюрьме. Уилл улыбнулся:

— У людей всегда есть выбор — даже там.

— Хорошо, — согласилась она, — а что если он опять начнет пить.

— В отношении людей не может быть никаких гарантий, Ники. Но я очень давно знаю Джима и не думаю, что он разочарует вас. Но почему бы вам не встретиться с ним и не посмотреть на него самой? Если вы не будете уверены в нем, наймите его на несколько дней на расчистку полей. Никаких — обязательств. Если решите нанять его, то можете рассчитывать на то, что я буду присматривать за всем.

— Похоже, что у вас на все есть ответ.

— Нет. Не на все. Например, я не знаю, придете ли вы на танцы, которые устраиваются в пользу семьи Карсона. Мне бы хотелось знать ответ.

— Я еще не решила.

— Мне хотелось бы услышать не такой ответ. Но если вы решите прийти, то я буду очень рад вас видеть. Ну а теперь мне пора вернуться к своей работе.

Ники проводила его до двери, а он пообещал ей организовать встречу с Джимом Дарком.

«Какая дерзость!» — думала она, возвращаясь в дом. «Какая самонадеянность!» — думала она, собирая со стола посуду после завтрака. Она швырнула ее в раковину с такой силой, что блюдце разлетелось пополам. Он не пригласил ее на танцы, как это сделал бы любой нормальный человек. Нет, он просто хотел быть свободным для всех здешних одиноких женщин. Она этого не принимала. Но его уверенность в том, что она будет рада стать членом его клуба поклонниц… Нет, это было уже слишком!

Тем не менее она в долгу у Уилла за его помощь — если, конечно, ее не убьет тот человек, которого он ей предлагает в работники.

Глава 19

Здание, в котором размещались офисы «Хайленд Тобакко», было задумано Хенри Дэйвидом Хайлендом в 1952 году. Это четырнадцатиэтажное здание было самым высоким в Виллоу Кросс. Следуя правилу покупать все только самое лучшее, X. Д. нанял архитектора Фрэнка Ллойда Райта.

— Я хочу, чтобы это было самое красивое здание на Юге, — сказал он Райту, — но не желаю, чтобы оно выглядело новым. Хочу, чтобы люди видели историю, глядя на «Хайленд Тобакко». Я хочу, чтобы они видели что-то… вечное.

Прежде чем для храма Хайленда был заложен фундамент, Райт сложил с себя полномочия, поскольку не мог согласиться с намерениями X. Д. сделать проект своим собственным и его постоянных требований изменений уже в «синьках». Райт был заменен одним архитектором с Юга, потом еще одним, поскольку удовлетворить требованиям X. Д. было почти невозможно.

Конечным результатом стал гибрид. И не собор, и не музей, и не здание, построенное до Гражданской войны в США, и не современное, оно было возведено не в лучшем вкусе. Но X. Д. был удовлетворен тем, что оно выражало то, что он хотел донести: табачная компания его семьи представляет собой историю, преемственность, власть. Все в лучшем духе феодального патернализма Юга.

Весь первый этаж был посвящен истории табачной промышленности: это была миниатюрная выставка, открытая семь дней в неделю. Первый экспонат изображал плантацию капитана Джона Рольфа, первого крупного производителя американского табака. Затем следовала выдержанная в патриотических тонах экспозиция, где был представлен протест производителей табака против запрещения британской короны продавать урожай за рубеж. Под ним была подпись: «Табак возглавляет борьбу за американскую свободу и независимость».

Далее располагалась действующая модель фабрики Хайленда XIX века, показывающая, как производились табаки «плаг» и «твист». Из краткой магнитофонной записи можно было узнать, как тюки табака поднимались на второй этаж фабрики, где их открывали и обрабатывали паром, снимались главные жилки, а потом все отправлялось в сушильню, где удалялась влага, затем лист бросали в кипящий чан с лакрицей или сахаром и потом уже сушили на солнце. Если начинался дождь, то все бросались заносить драгоценный лист в помещение.

— Когда природа заканчивала свою работу, — продолжал голос на пленке, — лист поступал в сушильную камеру, где поддерживалась температура более ста градусов по Фаренгейту, чтобы, удалить остатки влаги. Затем листья сбрызгивались ромом или другими ароматизаторами, чтобы создать уникальный вкус табака «Хайленд», столь любимый американцами. Затем рабочий связывал листья в кубы, стоящий рядом другой рабочий удалял стебли листьев, из которых формировались кубы. Кубы, похожие на кексы, назывались «плаг», те же, которые раскатывались, назывались «твист». И на конечном этапе листья подвергались воздействию давления. Потом они упаковывались в кленовые коробки, помещались в деревянные ящики с металлическими поясами, маркировались и отправлялись по железной дороге.