Наваждение. Обмануть дракона

Хотя в помещении было прохладно, и вообще судя по запаху это был какой-то сырой подвал, я ощутил, как меня бросило в жар. Выпутаться из неловкой ситуации было сложно. Спасла меня неожиданность. В стене с грохотом открылся прямоугольник, в который хлынул яркий свет. На пороге стоял женский силуэт. Если это очередная злодейка, я даже ей сейчас обрадуюсь.

На низком потолке зажглась подслеповатая лампочка, но ее хватило, чтобы рассмотреть Аврору, что зашла и теперь возвышалась над нами.

— С пробуждением, профессор Кеназ, — сказала секретарь, и в ее голосе послышался такой сарказм, что я догадался: не спасать она нас пришла.

Оливия

Я лежала в сырой непроглядной темноте, голова нещадно болела. Постепенно память возвращалась, подкидывая новые эпизоды, произошедшие в последние месяцы моей жизни. Последнее, что я помнила — яркая вспышка и тупая боль в затылке.

Если не считать этого, других травм я не чувствовала. Я лежала на животе, уткнувшись лицом во влажный пол. Запястья были стянуты веревкой и зафиксированы за спиной. Судя по тому, как онемело и продрогло тело, пробыла я в этом сыром подвале не один час.

Я попыталась сменить позу, чтобы хоть немного размяться. Хорошо было бы сесть, чтобы не так сильно мерзнуть.

— Оливер, — раздался голос профессора совсем рядом. Я всматривалась в кромешную тьму, но так и не увидела ни Альберта, ни кого-либо еще.

Наши воспоминания обрывались на одном и том же моменте. Больше в подвале никого не было. Да и в лаборатории в тот момент мы были одни. Попытка выяснить, не причастна ли к нашему похищению Изольда привели к странной откровенности со стороны профессора. Или это были последствия удара? Он больше ничего не чувствует к Авроре? Что он имел в виду под “тоже”. Неужели…

Уточнить, что имел в виду Альберт, я не успела, потому что нас навестил наш похититель. Точнее похитительница. Аврора.

— С пробуждением, профессор Кеназ, — строго сказала ведьма, входя в подвал и включая тусклый свет, который после кромешной тьмы резанул по глазам, словно битое стекло.

— Аврора, ты…

— Да, профессор! Не ожидали такой прыти от женщины? Да и кто бы ожидал. Ведь в нашем мире ценность имеет только мужское мнение, а старания женщин, пытающихся добиться успеха, игнорируются. Высшее образование, руководящие должности, научные степени — все это отдается мужчинам не за заслуги, а по праву принадлежности к правящему полу. Даже никчемный студент, которого и не запомнили в университете, имеет больше шансов на научную карьеру, чем целеустремленная женщина с аналитическим складом ума.

Тут ведьма была права, вспомнить в университете меня никто не мог, потому что я там и не училась.

— Твой путь ученого, Альберт, весьма печален. А что ты сделал из медицинских испытаний? Полный бардак в документации. Пришлось принять меры, чтобы эксперимент прикрыли! Думала, хоть чему-то это тебя научит! Но нет! Сейчас все еще хуже! Вы даже систематизировать свои открытия не можете, а действуете по наитию. Хочу — апельсины выращиваю, хочу — министра телепортирую! А ведь полученный научный опыт был чрезвычайно многообразен и его хватило бы на целую научно-исследовательскую группу! Вот если бы вы доверили мне организацию! Я бы разделила все открытия на части, то есть классифицировала. Ведь правильная классификация — одна из первых ступеней научного описания. От правильности классификации зависит и правильность дальнейшего изучения. Но хотя классификация и ложится в основу всякого изучения, сама она должна быть результатом известной предварительной проработки.

Несмотря на то, что перед нами была явно злодейка, она все еще оставалась Авророй. Я поймала себя на мысли, что начала клевать носом под ее излишне научную злодейскую речь. Украдкой я посмотрела на профессора. Кажется, на него слова ведьмы произвели не менее сильное воздействие, взгляд стал пустым и ничего не выражающим. Я постаралась незаметно пошевелиться и слегка пнула Альберта, который встрепенулся и прервал монотонную злодейскую речь.

— Так почему же ты просто не предложила помощь? Я всегда ценил твою поддержку.

— Помощь?! Поддержку?! — Взвизгнула ведьма. — В этом насквозь прогнившем мужском мире женщина может быть только на вторых ролях. Подавать патроны и покорно стоять за спиной, но не сражаться на передовой! Хватит! Теперь все изменится! Не будет больше господства Мужского Государства! Я собрала единомышленниц, мы организовали тайное сестринство и создадим свою Управу!

Перед нами стояла уже не строгая секретарша. Нет! Богиня войны! Амазонка! Ее глаза светились яростным светом, а речи шли от пламенеющего сердца. Сколько раз я думала о подобном, когда лила ночи напролет слезы в подушку о том, что не могу стать ученым.