Наваждение. Проклятые элохимы

А еще потому, что это иллюзия и притворство. Он не лучше других, не особенный. Он такая же тварь, как его соплеменники, просто хорошо скрывает истинное лицо!

Но вопреки ее ожиданиям, Стикс только хмыкнул и… пригубил растворимую гадость.

Айна замерла за столом. Вцепилась в свою кружку.

– Интересно, – гость задумчиво посмотрел на нее, – в этом напитке допустимая норма вредных веществ превышена в три раза. Это медленный яд для человеческого организма, не говоря уже о моем. Где ты его взяла?

– В магазине, – ответила зло.

– Разве продукты с синтетическими добавками не запрещено продавать населению?

– Может, и запрещено, – она вскинула голову, и их взгляды столкнулись. – Только хорошая еда не всем по карману! Те, у кого нет страховки, ютятся в кварталах для бедных, похожих на этот. Тут свои магазины. Разве вы не знали, нувэр Куратор?

Ни слова не говоря, Стикс шагнул к потертому холодильнику, рывком открыл дверцу и уставился на полупустые полки. Взгляд элохима скользнул по начатой упаковке с замороженными котлетами, по лотку, в котором сиротливо торчали три последних яйца, по красной бутылке с томатным соусом, по ядовито-желтому пакетику с майонезом…

И по мере того, как взгляд переходил с одного предмета на другой, лицо элохима мрачнело.

– Ты это ешь? – не глядя на Айну, спросил Стикс жестким тоном.

– Да! И с большим удовольствием!

Ну чего он к ней прицепился? Полез проверять холодильник? И выгнать его нельзя!

Она не сдержалась, скрипнула зубами. И он, похоже, услышал.

Оставил холодильник в покое, посмотрел на нее. По его лицу невозможно было догадаться, о чем он думает.

– Ты травишь себя, – произнес после минутного молчания.

– Вам-то какое дело? Хочу – и травлю!

– Дерзишь?

Теперь он разглядывал ее с интересом. Но это был не тот интерес, который она хотела бы видеть в его глазах.

– Ты храбрая, Айна, – вынес вердикт, – но глупая. Только и делаешь, что пытаешься меня оттолкнуть.

– Надо же, какой вы догадливый, – проворчала в ответ.

– А вот ты, похоже, не очень.

Стикс усмехнулся. Колко и холодно.

У Айны по спине пополз холодок, захотелось поежиться. Но она осталась сидеть с выпрямленной спиной, только щеки вдруг запылали, а пальцы с такой силой сжали чашку, что побелели костяшки.

– Вы ничего обо мне не знаете, – произнесла она, тщетно пытаясь сохранить спокойствие. – Уходите. Пожалуйста.

Но вместо того, чтобы покинуть дом, незваный гость подошел ближе и встал у нее за спиной. Потом нагнулся, лишая добычу возможности сбежать, уперся ладонями в стол по обе стороны от притихшей Айны и вкрадчиво мурлыкнул ей в висок:

– Я уже говорил, что ты глупая?

На этот раз он не скрывал, что потешается над ней. Она не видела его лица, но почувствовала дыхание, скользнувшее вдоль виска и щеки. Горячее мужское дыхание, от которого внутри все завязалось узлом.

Айна зажмурилась, продолжая сжимать чашку так, словно та была последней соломинкой, не дающей свалиться в бездну. Она пыталась отрешиться от близости элохима, от его пагубного воздействия. У нее же высокий порог сопротивляемости. Один из самых высоких в Конфронте. Она должна справиться.

И ей это почти удалось.

Но следующие слова элохима повергли в смятение.

Не торопясь, растягивая слова и наслаждаясь произведенным эффектом, он произнес:

– Будь ты умнее – уже просчитывала бы варианты, как меня соблазнить. Ведь в этом твое задание, да, Айна?

И неторопливо, как сытый тигр, выпустил жертву.

Глава 12

Айна сидела, оглушенная и раздавленная. Почти не дыша, смотрела, как Стикс обходит стол, берет табурет и по-хозяйски усаживается на него, а потом совершенно спокойно отпивает остывший кофе.

А вот на нее будто вылили ушат ледяной воды.

Откуда? Откуда он знает? Или элохим блефует, что плохо вяжется с его небрежной уверенностью…

Стикс поймал ее перепуганный взгляд. Крылья его носа затрепетали, тончайшие нервные волокна напряглись, улавливая не только запах девушки, но и запах ее эмоций. Страх так явственно чувствовался среди них, что он лишь усилием воли заставил себя остаться на месте.

Зверь почуял добычу. Тхейнары, не способные чувствовать ничего, кроме жажды и голода, реагировали на страх. Он вел их к добыче. А что для зверя желаннее, чем панический ужас, застывший на лице жертвы?

Он наслаждался, наблюдая, как она нервничает, пытаясь взять себя в руки. И молчал, не желая портить этот спектакль.

Наконец Айна выдавила через силу:

– Я… я не понимаю, о чем вы…

– Лжешь, – он довольно улыбнулся. – Твой пульс подскочил, ладони вспотели, дыхание участилось. Даже запах изменился. Ложь и страх пахнут почти одинаково. Почти одинаково мерзко.

Она бросила заполошный взгляд в сторону выхода. Но между ней и дверью был элохим.

Не зная, что делать, не в силах собраться с мыслями, она вжалась спиной в холодную стену.

– Думаешь сбежать от меня? – на его лице отразилось понимание. – Попробуй. Если сможешь – так и быть, отпущу. И даже ничего не сделаю твоим друзьям. Пока. Но если поймаю… Если поймаю, ты подпишешь договор опеки и будешь принадлежать мне на моих условиях. Согласна?