Наваждение. Проклятые элохимы

Айна вскочила, не дожидаясь, пока он закончит. Решила, что внезапность увеличит ее шансы. Рванула из-за стола так, что табуретка с грохотом отлетела, а недопитая чашка упала на пол и разбилась. Остатки кофе растеклись по затертому линолеуму.

Вот и открытая дверь. Еще один шаг, один вдох – и она окажется на свободе.

Элохим почти не двинулся с места. Вернее, сделал всего одно ленивое движение – и Айна забилась в его руках.

– Ты проиграла, – раздался над ухом тихий коварный смешок.

Как он поймал ее?

Она не могла понять. Боролось молча, отчаянно. Так, словно от этого зависела ее жизнь. Впрочем, похоже, что так и было.

Он прижал ее к себе, спеленал руками и лишил возможности двигаться. Голова Айны оказалась прижатой к его груди, как раз на уровне сердца. У Стикса Хасселя оно не билось. Там было тихо, как в груди мертвеца. И осознание этого заставило девушку оцепенеть. Она почувствовала, как ледяная волна проходит по позвоночнику, вымораживая все внутри, и ужас – липкий, безотчетный, животный ужас накрывает ее с головой.

Это не просто куратор… Это… Лорд Смерти… или, точнее, Палач, карающий элохимов…

***

– Вот так, – произнес Стикс будничным тоном, но хватку не ослабил, – умница. Теперь мы можем поговорить, как взрослые люди?

– Что вам нужно? – прохрипела она ему в грудь.

– Ты.

Ответ был более чем лаконичным. Он заставил Айну забыться, вскинуть голову и посмотреть элохиму в глаза.

– Зачем?!

Стикс пожал плечами:

– Ты мне интересна.

– Но почему именно я?!

Он нахмурился, поднял руку в перчатке и приложил палец к ее губам.

Она бы отпрянула, если б могла, но второй рукой мужчина прочно удерживал ее на месте. Оставалось только зажмуриться, но сделав это, Айна вдруг обнаружила, что ресницы мокры от слез.

– Кто знает? – услышала она задумчивый голос мучителя. – Может, ты ключ к моему спасению? Впрочем, это не важно. Я хочу понять, что ты такое… Садись.

Он отпустил ее и подтолкнул к столу.

Айна покорно села на табурет, элохим остался стоять.

Он разглядывал ее, пытаясь понять причину своего внезапно вспыхнувшего интереса.

Зверь?

Да, определенно, тхейнар на нее реагирует. Но, может, все дело в том, что он чует ее невинность?

Кто знает, почему тхейнары так помешались на земных девственницах? То ли кровь у них слаще, то ли еще какая причина. Но обезумевших, не способных вернуться в человеческую ипостась тенганарцев тянет именно к ним. А стоит девушке утратить невинность – и Псы перестают ее замечать.

Когда тенганарцы обнаружили в своих соплеменниках эту кровавую слабость, то ввели комендантский час. В темное время суток людям запрещено передвигаться по улице. Нарушить приказ можно только имея на руках разрешение от Куратора или того элохима, который тебя опекает.

Впрочем, почему он сейчас думает о такой ерунде?

Стикс внимательным взглядом скользнул по добыче.

Айна сидела с опущенной головой, но исподлобья поглядывала на него, как дикий зверек. С виду маленькая, слабая, испуганная, растерявшая весь свой гонор. Но чутье тенганарца подсказывало: это просто спектакль. Стикс понимал, что в этот момент она ненавидит его больше всего на свете. Ненавидит за то, что лишил ее выбора. За то, что сильнее, за то, что в его руках власть.

Что-то, похожее на укор совести, кольнуло в груди. Стикс не имел привычки давить на женщин, если только те сами не желали быть раздавленными. Но должность приучила действовать быстро, жестко и без лишних сантиментов, если того требовала ситуация. А в данном случае требовала, еще и как.

– Сейчас ты подпишешь бумаги, – произнес он, кладя на стол свой планшет. Достал из нагрудного кармана золотой стилус, положил рядом с планшетом и добавил: – А потом мы спокойно поговорим.

Она судорожно выдохнула, но голову не подняла. Казалось, все еще ждет, что он передумает, отменит приказ. Но Стикс не привык отказывать себе в чем-то, особенно в личных удовольствиях. И девушка, сидящая перед ним, была как раз таким удовольствием. Она чем-то привлекла его Зверя, заинтересовала. Он должен разобраться, чем именно.

Но как же трудно сдержаться, когда хочется сдернуть перчатку и коснуться ее лица! Провести пальцами по девичьей коже. Ощутить ее нежность и шелковистость. Прикоснуться губами, почувствовать…

Он представил, какой она будет на вкус, и не выдержал, на секунду прикрыл глаза.

Его голос упал на октаву, превратился в хриплый полушепот, от которого по спине Айны побежали мурашки:

– У тебя нет выбора, Пташка. Подписывай.

Стиснув зубы, она протянула руку. Нехотя сжала стилус.

В ее голове постепенно зрел план.

Этот ублюдок хочет ее? Что ж, пусть думает, что получил. Пусть думает, что птичка в клетке.

***

Кусая губы, чтобы скрыть нервозную улыбку, Айна придвинула к себе планшет. На экране светился типовой договор. Тот, который человеческие девушки заключают со своими нувэрами.

Для многих это становится выгодной сделкой, возможно, лучшей за всю их серую и убогую жизнь. Девушки дарят нувэрам себя: свое тело, эмоции, чувства. А взамен получают заботу для себя и своей семьи. Элитное жилье, еду, образование, финансирование, о котором можно только мечтать.