Наваждение (СИ)

Люси как заворожённая смотрела на собственное отражение в зеркальной глади, до которого при желании можно было дотянуться рукой, боялась отвести взгляд в сторону хотя бы на секунду. Странно, но сфера, со стороны кажущаяся заполненной какой-то мутной маслянистой субстанцией, с открывшегося угла обзора была кристально чистой, цвета закатного солнца. Девушка невольно подалась всем телом вперёд, рассчитывая тем самым получше разглядеть, что же именно находится на самом дне. Ласковыми переливами золотого внутри искрились нити неизвестного происхождения, едва заметно раскачивающиеся из стороны в сторону, как водоросли в толще воды. Было трудно поверить, что столь диковинное и одновременно приятное для глаза зрелища влечёт по своей сути такие страшные последствия для сотен и тысяч людей.

Волшебницу передёрнуло, стоило ей столкнуться с полным недоумения взглядом в отражении. Эта холодная отчуждённость в голосе, абсолютно не читаемый взгляд и настороженная, будто вся на иголках, поза… Грей находился на добрых двадцать метров ниже, да и вид для наблюдения открывался не лучший, но всё же от внимания Люси не могло ускользнуть то, как неестественно напряжена оголённая спина мага, как магия обрывистыми, нервными всполохами вырывается из его ладони. Печати, он складывал печати одной рукой! Взор скользнул ниже, сразу же цепляясь за вторую ладонь, намертво прижатую к левому боку. По скрюченным пальцам вниз расползались грязно-бурые кляксы крови, стекающей вниз и образующей на земле уже приличных размеров лужу.

Его всё же задели. Он ранен, и дай бог, чтобы это увечье оказалось делом того меча, что Эрза давала противнику.

В нос словно ударил запах той самой крови, что теперь маячила перед глазами назойливым красным маревом, и калёного железа. Вновь дало о себе знать головокружение, к горлу подкатил очередной приступ тошноты, перед глазами всё расплывалось. Резко покачнувшись всем телом вперёд, девушка как-то совсем уж по-театральному взмахнула руками в воздухе, безуспешно пытаясь ухватиться хоть за что-то на неустойчивой платформе, успела мысленно проклясть свою чертовскую везучесть и, издав короткий крик, рухнула вниз.

Едва слышный всплеск был полностью заглушён звуками разрушающейся несущей стены, в которой сквозь толщу пыли неясным пятном различался выход наружу. Почти мгновенно наружу хлынула толпа людей; до смерти перепуганные и всё ещё не до конца осознающие, что же с ними приключилось, каждый из них спешил как можно быстрее оказаться на поверхности, создавая тем самым страшнейшую давку и лишь усиливая панику. Нацу и Венди, заручившиеся поддержкой своих иксидов, едва-едва успевали управляться со всеми. Тянувшуюся бесконечно, казалось, колонну замыкали Эрза и Грей; они ещё находились в непосредственной близости от магической сферы, но когда синхронно обернулись на звук очередного падающего валуна, то не увидели ничего, кроме внезапно помутневшего шара над головой, поражающего стремительностью градации от своего первоначального цвета до мутно-бурого. Нехорошее предчувствие заточенной шпилькой кольнуло в сердце: нигде не было ни малейшего следа нахождения заклинательницы.

Словно находясь в каком-то трансе, маг созидания повернулся к напарнице и хотел задать столь очевидный сейчас и интересующий его вопрос, но горло словно скрутило давящим спазмом, и наружу вырвался лишь неразборчивый хрип, а вслед за ним — сопровождающийся кровью кашель. Эрза нахмурила тонкие брови, окидывая суровым взглядом товарища, и покачала головой.

— Тебе туда нельзя категорично, — и, заметив моментально скривившееся то ли от недовольства, то ли от боли лицо, добавила: — Я не шучу. Ты серьёзно ранен, Грей, да и к тому же сам говорил, как эта адская штуковина опасна для тебя. Если понадобится, то я остановлю тебя силой.

В воздухе ядовито-красными змеями скользнули длинные волосы воительницы, после чего сама она, ловко лавируя между падающими обломками, устремилась под самый купол пещеры — туда, откуда открывался наилучший обзор на всё происходящее. Грею не оставалось ничего, кроме как наблюдать за её действиями. Он крепко, практически до ощутимой тупой боли сжал зубы, проглатывая собственную обиду. Кровь даже не думала останавливаться, но теперь вытекала наружу густой желеобразной субстанцией. Он опять не смог ничего предпринять, не смог спасти её, хотя находился совсем рядом. Просто потому, что не уследил, и теперь цена за его рассеянность может оказаться слишком высокой. Стоило с самого начала предположить подобный расклад событий и держать ухо востро, ведь эта неугомонная девчонка всегда была донельзя упрямой и в большинстве случаев поступала так, как сама считала нужным.