Наваждение

– Я тоже хотела обсудить с вами несколько вопросов. – Шарлотта тщетно пыталась овладеть собой. Ей было ужасно неловко. Щеки ее пылали от смущения, дыхание участилось, и всю ее охватило какое-то странное чувство – словно она ждала чего-то, что должно было последовать дальше, но не последовало. – Мы еще не обговорили события сегодняшнего вечера.

– Верно. – Хмуро прищурившись, он наблюдал, как она вновь усаживается на свое место, поспешно оправляя платье. – Я зайду к вам завтра.

Его резкий тон неприятно поразил ее. Этот человек только что целовал ее со всей страстью, на которую был способен, а теперь говорит с ней так, будто она нанесла ему тягчайшее оскорбление. И тут ее осенило: ну конечно же, он не меньше ее потрясен тем, что произошло между ними.

По правде сказать, ее душевный покой тоже нарушили его пылкие объятия. Но поскольку Бакстер был у нее в подчинении, она сочла своим долгом показать, что полностью владеет ситуацией. Бакстер, без сомнения, ругает себя за то, что пошел на поводу у своих пламенных страстей.

Она потянулась к нему и ободряюще похлопала его по руке, надеясь, что жест этот выглядит дружеским и покровительственным.

– Не беспокойтесь, сэр. Вы не виноваты в том, что случилось. Сильные эмоции, как правило, являются следствием пережитого волнения или опасности. Наша встреча с грабителем у дома миссис Гескетт явилась причиной того, что произошло между нами потом.

Бакстер пристально посмотрел ей в лицо.

– Вы так думаете?

– Конечно. Это единственное объяснение. Жестокость и опасность часто открывают путь необузданным страстям.

– У вас по этой части богатый опыт?

– В общем-то нет, – честно призналась она. – Но я читала Байрона и потому могу сказать: в том, что случилось с нами, нет ничего из ряда вон выходящего. Когда человек сталкивается с опасностью, все его чувства пробуждаются и… обостряются.

– Боже, неужели вы строите свои умозаключения на основе какой-то поэтической чепухи?

Несколько обиженная его явным пренебрежением к поэзии, она заметила:

– Байрон очень убедительно описывает темную сторону страсти. Он, по-моему, имеет полное представление о тех последствиях, к которым приводит обострение чувств. Читая его произведения и стихи других поэтов-романтиков, можно многому научиться.

– Это было бы смешно, если б не было так грустно.

– Я всего лишь пытаюсь дать логическое объяснение тому, что вас тревожит, мистер Сент-Ивс.

Он взглянул на ее руку, которая все еще касалась его руки. Когда он вновь поднял глаза, в них мерцал опасный огонек.

– Покорнейше благодарю, мисс Аркендейл, но мне кажется, я вполне справлюсь со своими тревогами, не прибегая к вашей странной логике. Если когда-нибудь мне придет в голову обратиться за советом к рифмоплетам, это будет означать, что меня пора препроводить в сумасшедший дом.

Она поспешно отдернула руку. Бакстер явно не в настроении. Нечего и пытаться его смягчить.

– Хорошо, сэр, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал весело и спокойно. – Я уверена, утром мы забудем об этом маленьком недоразумении.

Он молчал несколько секунд. Снаружи послышался глухой стук – кучер спрыгнул с козел.

– Посмотрим, – промолвил наконец Бакстер.

Шарлотта с трудом перевела дух:

– Завтра утром мы поделимся друг с другом впечатлениями от посещения особняка миссис Гескетт.

– Как скажете.

– А пока у меня есть возможность посмотреть ее альбом. Возможно, я найду там что-нибудь интересное, что поможет в наших расследованиях.

– Сомневаюсь. – Бакстер нагнулся вперед и поймал ее рукой за подбородок. – А теперь послушайте меня внимательно. Я сейчас провожу вас до дома. Вы, прежде чем ложиться спать, удостоверитесь, что все окна закрыты и двери заперты на засов.

Она растерянно захлопала ресницами.

– Конечно, конечно, мистер Сент-Ивс. Я всегда проверяю все замки перед сном. Это давно вошло у меня в привычку. Но мне кажется, сегодня нет повода для тревоги. Разбойник, с которым мы столкнулись у дома миссис Гескетт, вряд ли следовал в тумане за нашим экипажем.

– Может, вы и правы, но сделайте в точности так, как я вам сказал. Ясно?

Шарлотта интуитивно чувствовала, что позволить Бакстеру одержать сейчас верх в споре – значит совершить непростительную ошибку. Она должна показать, кто из них главный.

– Ценю вашу заботу, сэр, но не забывайте, что вы у меня в подчинении. И, должно быть, заметили, что, выслушивая ваши советы, я делаю собственные выводы и сама решаю, как мне поступить.

– Вы не только выслушаете мой совет, Шарлотта, – продолжал Бакстер с ледяным спокойствием. – Вы в точности будете ему следовать.

В этот момент дверца кеба отворилась. Заметив, что кучер предупредительно застыл в тени, Шарлотта ограничилась тем, что сурово нахмурила брови.

– Вы сегодня показали себя отличным помощником, сэр, но заблуждаетесь, если полагаете, что мне некем будет вас заменить. Если хотите оставить за собой это место, вам следует выказывать чуточку больше уважения к своей хозяйке.

В глазах его заплясали насмешливые огоньки.