Навечно в грёзах (СИ)

Спустя какое-то время моя непомерно осмелевшая заложница без моего на то дозволения скинула меч с плеча и, поднявшись со своего места, принялась помогать родственнице. Девушка то протирала испарину со взмокшего лба Амайи, то вымывала залитый, словно на скотобойне, кровью пол. В маленькой тёмной избе воцарилось полное безумие. Сдавленно мычащую Амайю перебивали гортанные голоса женщин-орков. А я в неконтролируемой панике нервно наворачивал круги вокруг них. Сейчас бы закурить… или чего покрепче. По-хозяйски порылся в шкафах женщин и, найдя какую-то жидкость, отдающую спиртным, осушил полбутыли залпом.

Гляжу на всё это кровавое зрелище и одного понять не могу: если все в таких муках на этот свет появляются, то почему нас так много? Почему женщины добровольно соглашаются на подобное? Наверное, потому, что оно того стоит. У всего в этом мире есть причины. Точно, для того, чтобы бороться дальше, Амайе нужны причины!

Присел рядом с кроватью на корточки и, подобрав момент, когда она более или менее в сознании, укоризненно сказанул:

— Нда-а-а… Незабудка, не ожидал я от тебя такого. Думал, ты у меня сильная, думал, без толпы королевских лекарей справишься… — Сначала на её лице отразилось искреннее недоумение, а затем лютая злость. — Ведь все бабы в мире рожают, и не один раз, а ты скорей огромное войско щитом прикроешь, чем выполнишь основное женское предназначение.

Сработало. Небесные глаза с покрасневшими белками нездорово заблестели. В них вспыхнула жизнь. И едва дышащую Амайю с головой охватил гнев на меня. Смачно матюкнувшись в мой адрес, Незабудка в очередной раз истошно взвыла, а уже спустя пару минут на свет появилась наша дочь. Девочка. Очаровательная малышка, внешне словно обычный человеческий ребёнок. Значит, не эльфийка. Значит, в меня — демоница. Полное осознание происходящего ещё волочилось где-то на задворках уставшего разума, но одно я знал точно: я стал отцом!

С любопытством глядя на маленькое кряхтящее существо в огромных зелёных руках Унгал, я ощутил, как меня изнутри разрывает от нежности, трепета и непередаваемой радости. Обернулся к притихшей Амайе и хаотично зацеловал в лицо, едва позволяя ей дышать. Любимая, крепко сжимая мою ладонь в своей, беззвучно зарыдала. И это всепоглощающее чувство любви к крошечному существу, чувство благодарности к Амайе за самый дорогой, бесценный подарок в моей жизни… Я и за сотни лет с ней не расплачусь. И нарастающий неконтролируемый страх. Ведь теперь я в ответе не только за любимую, но и за нашу малышку. В очередной раз поцеловал Амайю во влажный висок и тихо прошептал на ухо:

— Спасибо.

Надо было, конечно, по более слов сказать, но в голове полный хаос и мысли в рассыпную. Позже, как следует, я поблагодарю её позже.

В полумраке избы, освещённой лишь камином и парой свечей, Амайя тоже молчала. Отдыхала. И, судя по нервозно-суетливым приготовлениям женщин-орков, это ещё не конец. Завернув малышку в какой-то кусок ткани, а после и в тёплую шкуру, Унгал спешно вручила мне драгоценный свёрток и вновь разместилась меж Амайиных ног. Зачем? Да хрен её знает! Знал бы, что мне когда-нибудь предстоит подобное, пошёл бы на специальные курсы, что ль. Сейчас же мне только и оставалось, что довериться совершенно незнакомой бабе-орку.

Я же присел около тяжело дышащей любимой, а она, положив ладонь на малышку, принялась что-то шептать. Под дрожащей ладонью буквально на пару секунд появилось свечение. А после Ами на выдохе с облегчением констатировала: «Здорова! Наша дочь родилась здоровой. Жгучий порошок в начале беременности не сказался на ней».

— Вот это я понимаю — диагностика! С такой мамой никакие лекари не нужны! — Я, конечно, ёрничал, но это только для того, чтобы хоть как-то скрыть свой страх за здоровье дочери. Да и в том, что Амайя тогда сорвалась, я нехило так виноват. Не желая вспоминать ужас тех дней, решил сменить тему: — Я это специально сказал… ну, про…

Замялся, а она иронично и одновременно счастливо заулыбалась в ответ.

— Я знаю, что специально. По глазам видела. Они у тебя так и не научились врать.

Нежно поцеловал её в губы. Всё-то она у меня знает… Моя.

А дальше последовали минуты безудержного счастья, такого, будто нам обоим вкололи по несколько доз жгучего порошка, а на деле Амайя просто взяла на руки малышку и попыталась покормить. Сговорчивые женщины-орки, похоже, решили нас не сдавать, по крайней мере пока. Они обе, закончив с Амайей, торопливо сновали по избе в мелких делах, а я жадно не мог насмотреться на своих девочек.