Навеки мой

– Наверное, игорные дома пробуждают в людях самые худшие качества, – заметила Элиза. – Ведь Джорджиана говорит, что он такой красивый и обаятельный…

Софи вздохнула. Элиза слишком романтична, опекаемая и защищаемая обожающим ее отцом. Но Софи видела джентльменов с иной стороны. Мужчины, с уважением относившиеся к леди Джорджиане Лукас, ничуть не смущаясь, таращились на грудь Софи, когда им представлялась возможность. Мужчины, знавшие, что Эдвард Кросс оторвет им головы, если они позволят себе хоть малейшую бестактность в отношении Элизы, без тени сомнения отпускали непристойности, сидя за одним столом с Софи.

– Да. Но он настаивал, чтобы я непременно с ним поиграла. И я сдалась.

– А как случилось, что ты стала играть с герцогом?

– Он пришел в «Вегу», чтобы заплатить долг Филиппа. Судя по всему, сумма была довольно внушительной. Ведь Филипп пообещал не посещать игорных заведений в течение месяца, но уже на следующий день нарушил данное брату слово. Герцог пришел в ярость, увидев, что Филипп собирается играть в кости, и приказал ему убираться из клуба.

Элиза ошеломленно посмотрела на подругу.

– На глазах у всех?

– Да. Не слишком благородно с его стороны. Позднее он и сам признал это. – В глазах Элизы вспыхнул интерес, и Софи, собравшись с духом, продолжила: – Но Филипп отказался. Вероятно, в попытке защитить его я разговаривала дерзко, и герцог заявил, чтобы я перестала обирать его брата и вместо этого сыграла с ним. В порыве негодования я согласилась.

– Джорджиана расстроится, что пропустила такой рассказ, – пробормотала Элиза. – Папа не сообщил мне и половины.

– Герцог начал проигрывать, и это раздосадовало его еще больше. Тогда он предложил весьма скандальную ставку, и я, как дурочка, снова согласилась. – Софи покачала головой. – Сумма была неправдоподобно большой: пять тысяч фунтов! – против недели в моем обществе. Мне стоило понять, что я проиграю.

Рот Элизы непроизвольно приоткрылся. Некоторое время в комнате царила тишина, но потом часы на каминной полке пробили один удар, напугав подруг.

– Софи, о чем ты только думала?

– О пяти тысячах, – призналась она. – Я надеялась, что выиграю. Ведь на моей памяти никто не играл в кости так плохо, как его светлость.

– Значит, ты проиграла? И провела с ним неделю? – Элиза изумленно посмотрела на подругу. – Поверить не могу. Ты же написала мне, что больна и лежишь в постели!

Взор Софи затуманился, а грудь сдавило болью. Она подумала о Джеке, хмурившем брови, когда она пыталась научить его играть в «очко», о его смехе, когда они скакали верхом в тумане и с ее головы слетела нелепая шляпа, о его улыбке, когда, проснувшись, она обнаружила его рядом с собой в постели, мечтавшего, чтобы снова начался дождь. Софи вздохнула, ощутив, что в горле возник ком.

– Все началось именно так. Но, Элиза… все обстоит гораздо хуже. Я влюбилась в герцога и теперь не знаю, что делать.

Вскочив со своего места, подруга подсела к Софи и обняла ее за плечи.

– Дорогая! Но почему ты считаешь, что все так ужасно? Если ты отдала ему сердце, значит, он вовсе не такой холодный и расчетливый, как о нем говорят. Я знаю тебя. Ты никогда не полюбила бы бессердечного или высокомерного мужчину.

– Герцог не холодный и не расчетливый, а порядочный, добрый и просто замечательный, – произнесла Софи. Ее голос задрожал, и она взяла протянутый Элизой носовой платок. – Но наши отношения обречены. Он герцог, а я женщина, живущая под вымышленным именем, играющая каждую ночь в карты и совершенно не имеющая связей.

– Полагаю, это зависит от того, насколько сильно он тебя хочет, – заметила Элиза. – Папа часто повторяет, что аристократы готовы на все, чтобы получить желаемое.

Софи вытерла глаза. Она и сама так думала, но либо это неправда, либо Джек хочет ее недостаточно сильно.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– Ну и как обстоят дела сейчас? – поинтересовалась Элиза.

– У нас роман, – тихо промолвила Софи. – И это тайна. Понимаю, мне следует остановиться, но я не могу. Однажды он пришел в клуб и, зная, что нам не следует приближаться друг к другу, я предложила ему разделить со мной экипаж, а потом пригласила в дом и попросила заняться со мной любовью.

– О господи! – Элиза выпустила подругу из объятий, и Софи сообразила, что сказала слишком много. – Ты… ты поступала так раньше?

– Нет! Это на меня не похоже. Эта связь опасна и может разрушить то, что я так долго и упорно создавала. Но тогда почему я не могу перестать думать о нем?

Элиза сжала ее руку:

– Потому что ты его любишь. Влюбляясь, перестаешь мыслить здраво, но при этом все поступки кажутся тебе правильными и логичными. Ты не можешь думать ни о чем, кроме него и предстоящей встрече, и готова отдать все, лишь бы только это произошло скорее. Любовь превращает людей в оптимистов, уверенных в том, что все будет хорошо. А иначе невозможно.