Навеки не твоя

– Да так, сексом без презерватива с парнем, с которым познакомилась в Интернете, – отвечаю я беззаботно.

Мама бледнеет, а затем выражение ее лица возвращается к норме, как только она понимает, что я шучу.

– Не пугай так маму, Меган. Это жестоко.

Ухмыляясь, я продолжаю.

– Честно говоря, я бы предпочла незащищенный секс со странным чуваком из Интернета. Мне пришлось пойти на вечеринку труппы.

Она озадаченно изучает меня.

– Это для одной из твоих сцен?

– Нет, – простонала я. Объясняю ей про «Ромео и Джульетту» и почему мне пришлось пройти прослушивание. – Оказалось, что я… Джульетта, типа.

Мамины брови взлетают.

– Ты пробовалась на главную роль?

– Конечно, нет! Джоди просто самовольничает. Поверь, я была бы кем угодно другим, если бы только она позволила.

Мама усмехается.

– По крайней мере я рада, что не упустила новообретенные актерские притязания своей дочери.

– Нет, ничего нового у меня нет, – говорю я тихо.

Мама смотрит на меня с неким беспокойством на лице, и тут дверь в мою комнату распахивается без предупреждения.

– Меган, что я тебе… – голос папы проникает в комнату, а затем следует и он сам. Он замирает, когда замечает маму. – Ох, точно, извини, – бормочет он, внезапно напрягаясь. – Привет, Кэтрин, – говорит он, оставаясь на пороге комнаты. – Как дела у вас с Рэндаллом?

– Хорошо, – отвечает мама сдавленно, как она всегда говорит с отцом. – Как ты? И Роуз? – добавляет она после секундной паузы.

– Устал. – Он выдавливает подобие улыбки, но выглядит неестественно. – Роуз скоро уходит в декрет.

– Это радостно, – кивает мама.

Папе, кажется, совсем не радостно от этого разговора, и он кладет ладонь на дверную ручку.

– Ну, я оставлю вас наедине. Меган, только убавь звук, пожалуйста.

Я раздраженно вздыхаю и ворчу, что не могу поговорить даже в собственной спальне.

Мама ласково говорит, помедлив:

– Знаешь, ты всегда можешь переехать к нам с Рэндаллом.

Я натужно фыркаю.

– И упустить возможность сыграть Джульетту в дуэте с Тайлером Даннингом?

Мама кривится.

– У-ух, сочувствую тебе. Но правда, – продолжает она, – если там у тебя слишком суматошно, мы тебя с радостью примем.

– Спасибо, мам, – отвечаю я, смягчаясь, чтобы показать, что ее щедрость не осталась незамеченной. Она заслуживает правдивого ответа. – Просто я в Стиллмонтской театральной программе занимаю отличное положение. Я здесь накопила сценические работы, я отвечаю за организацию постановок старшеклассников, а «Ромео и Джульетту» даже приняли в Эшленд. Я должна остаться.

– Что ж… Ты в любой момент можешь изменить решение, если захочешь, – говорит мама неохотно. – А что ты там сказала насчет Эшленда?

– Да ничего такого. Джоди, умница этакая, выдвинула нас на участие в Орегонском Шекспировском фестивале в программе старшеклассников, и они нас приняли, – говорю я, глядя в пол.

– Это звучит очень даже важно, – мамин голос полон энтузиазма. Ох. – Когда это? Я хочу приехать!

– Нет, мам, ничего такого, правда, – поспешно возражаю я.

– Сопротивление бесполезно, Меган. Если ты мне не скажешь, когда это, то я узнаю у папы.

Я закатываю глаза, и тут с нижнего этажа доносится истошный плач.

– Кажется, тебя кто-то зовет, – мамины слова звучат поверх визга.

– Что? Ты не хочешь подождать? Это будет продолжаться еще минут двадцать, – говорю я с полуухмылкой, и она смеется. – Поговорим позже, мам.

Я отключаюсь и иду вниз. Источник воя сидит в высоком стульчике в кухне. Моя полуторагодовалая сводная сестра Эрин очаровательна, но легкие у нее такие мощные, что труппа школьного мюзикла бы умерла от зависти. Я останавливаюсь в дверном проеме, желая улучить мгновение.

Моя мачеха тянется к Эрин. Роуз – высокая блондинка, безупречно красивая. Если она едва выглядит на тридцать, то это потому, что ей и правда едва стукнуло столько. Они с моим папой поженились два с половиной года назад. Я не была в восторге, когда увидела ее в первый раз. Это было всего через несколько месяцев после развода, и я все еще лелеяла детские надежды, что папа передумает и поймет, что мама – его суженая.

Роуз положила этому конец. Когда я узнала, что папа встречается с женщиной на десять лет моложе, то сомневалась в искренности этих чувств. Я решила, что ему исполнилось сорок и он переживает кризис среднего возраста, встречаясь с красивой блондинкой, благодаря которой он чувствует себя молодым. Это было так банально.

Затем я присмотрелась к ним обоим и наконец осознала то, чего не замечала в последние два года рушащегося на моих глазах брака родителей. У него не было кризиса среднего возраста. Он не восставал против института брака. Он просто разлюбил маму. Я видела, как папа улыбался Роуз в тот день, когда я познакомилась с ней, – такой улыбки я у него раньше не видела и поняла тогда, что он никогда не пожалеет о разводе.

Потому что он полюбил Роуз. Дело было не в ее возрасте или чем-то еще – только в том, что было между ними. Он и правда вписался в стереотип – только не тот, который я ожидала. Он нашел свою родственную душу.