Навеки проклятые. Цветок Инферно

— О, привет братцу, кстати, — охотно подхватила Хель. — И не говори, что ты якобы учиться пошла. Не с такой мечтательной рожей!

— Но я и правда…

Не договорив, она лишь отмахнулась в раздражении и, сдёрнув с кресла собранную после обеда сумку, поспешила смыться подальше от несносной парочки. В библиотеку, учиться, несмотря на все гнусные инсинуации.

«Ну хоть где-то тишина и одиночество», — довольно подумала Кори, едва войдя в библиотеку. Огляделась, правда, на всякий случай — не хватало ещё столкнуться с очередным неуёмным поклонником, коих на одну несчастную Кори Бреннан в последнее время стало многовато.

Врать себе оказалось неожиданно неприятно — если какой-нибудь Рольфи и впрямь бесил своими дурацкими подкатами (а Сайрус с его замашками и вовсе мог не дожить до конца года), то Тео видеть хотелось. Ежеминутно, ежесекундно. Желание было странное, иррациональное и почти пугающее…

Кори сердито тряхнула волосами и уселась за стол в самом дальнем и тёмном углу. Ухажёры ухажёрами, а основы криминалистики сами себя не выучат. Вон параграф какой замечательный, на целых восемь страниц. Не до любовных соплей, как бы приятны те ни были. И Дальгор не Эйнар, на его парах не поспишь, ссылаясь на таланты мастера артефактов.

Лучше бы и впрямь тискалась где с Дагмаром, чем дышать библиотечной пылью и тереть глаза. День такой… хотелось чего угодно, только не чахнуть над книжками.

Вздохнув, Кори с хрустом потянулась и поднялась. Дальгор неплохой мужик, да и на сурового ректора тянет слабо; однако же, проработав в полиции восемь десятков лет, требует со студентов строго. И шуточки свои отпускать не забывает — Кори уже сейчас могла представить, после той полсотни газетенок со сплетнями про её бурную (вовсе нет) личную жизнь, как будет измываться над ней многоуважаемый (тоже нет) архимаг…

До стеллажа Кори дойти успела. И даже нужную книгу почти достала, когда чужие сильные руки крепко стиснулись на талии. Толком не вышло разглядеть наглеца: тот развернул её да сразу впился в губы требовательным, настойчивым поцелуем. И ведь стоило бы за подобную выходку сунуть нож под ребра, нехудожественно заливая кровью библиотечный пол. Стоило бы — окажись это руки и губы чьи угодно, только не всё того же Дагмара. Поди пойми, что на него нашло. На них обоих, ведь сопротивляться Кори даже и не думала.

‌‍

— Дагмар, чтоб тебя, какого хрена? — наконец, неимоверным усилием воли отпихнув Тео, проворчала она. Предполагалось, что возмущенно, да только вышло скорее беспомощно. — Я тут занимаюсь вообще-то, слышал когда-нибудь о такой полезной деятельности?

— Бывало, — несносный деревенщина предсказуемо не проникся и расплылся в улыбке.

И снова навис над ней, заставляя вжаться спиной в стеллаж. Длинные пальцы коснулись лица, задержались на нижней губе, поглаживая. От этой нехитрой ласки внутри что-то… затрепетало. Сопливо звучит, однако другого слова не находилось. Голубые глаза напротив смотрели внимательно, пуще прежнего разгоняя кровь в жилах, а уж когда чужая крепкая ладонь будто невзначай спустилась ниже, отгибая ворот… Кори ведь знала, куда он смотрит, что ищет. Чужие губы до сих пор чувствовались на шее, как и лёгкий укус, которым её одарили в ответ на несколько расстегнутых пуговиц на рубашке.

— Давно мечтал об этом, — выдал Тео внезапно, возвращая руку на талию и чуть задирая свитер. Не так чтобы уж совсем развратно, но… Они же в библиотеке, подери Бездна этих неуемных северян! — Тебе идут книги.

— Книги идут? Серьёзно, блин? Долго придумывал? — Кори фыркнула и негодующе помотала головой. — Боги, Тео, ну не здесь же!

У Дагмара, судя по хитрющей роже (и руке под свитером, неумолимо ползущей к лопаткам), имелось на этот счёт иное мнение. Диаметрально противоположное, да. Вот и что с ним таким делать?

«Валить и трахать», — категорично заявила та дурная половина разума, которая ну ни в какую не желала признавать, что всё-очень-плохо.

«Но как же криминалистика?!» — горестно возопили остатки здравого смысла.

«Да в жопу криминалистику», — сдалась Кори. И сама потянулась к Тео, чтобы снова поцеловать. А вот чего он такой несносный, ну?..

Несносный, невозможный, и — о все боги, богини и прочая нечисть! — невероятный. Во всех, мать его, смыслах, ибо целовался Тео так хорошо, как всяким Сайрусам и не снилось. И не в умении дело, хотя и с этим всё более чем нормально. Просто Тео ласковый и такой… любящий, как бы ни было рано о таком даже думать. И прижимается он так правильно; и чувствуются его теплота, удовольствие, восхищение, сводящие с ума. Заставляющие обнимать его, закидывать руки на шею, чтобы был ещё ближе и не переставал ни на секунду. Чтобы шею целовал тоже, как вчера ночью, оставлял свои следы…

— Боги, ну какая же ты… — раздался над ухом его тихий шепот.

— И какая же? — невесть зачем поинтересовалась Кори, хотя и не была уверена, что ответ ей вообще нужен. Да ничего не нужно, пусть только будет тут, рядом с ней, над ней…

— Моя. Моя ведь, Кори?