Навеки связанные (СИ)

Она непроизвольно сравнивала себя с Селин, осознавая, что проигрывает почти во всем. Это понимание заставило Нуалу грустно вздохнуть.

— Все хорошо, Миледи? — участливо и обеспокоенно спросила Миата, заканчивая свою работу.

— Да… Просто я… — Нуала покосилась на стоящую неподалеку служанку, которая, однако, была занята раскладыванием каких-то новых баночек и флаконов на письменном столике. — Скажи, Миата, я красива? — тихо спросила Нуала, смущенно опуская голову, удивляясь тому, что этот вопрос сам собой вырвался из ее уст.

Миата же внимательно посмотрела на отражение принцессы, и сделала задумчивый вид. Неожиданно ее губы расплылись в довольной и радостной улыбке, а руки аккуратно приземлились на плечи принцессы, успокаивая и одобряя.

— Да, Миледи, Вы красивы. Более того скажу, Вы прекрасны, словно ангел, — улыбаясь, проговорила Миата. Нуала же, услышав подобное, еще сильнее смутилась, однако на сердце стало приятнее и теплее.

— Спасибо, мне очень приятно слышать подобное, — благодарно сказала Нуала, не в силах сдержать искренней улыбки, которая сделала ее еще прекраснее.

— За правду не стоит благодарить, — серьезно проговорила Миата, вновь играя роль умудренной опытом старой фейри.

Ответить Нуала не успела, так как двери неожиданно открылись, и в комнату вошли две уже знакомые принцессе служанки. Одна из них несла на руках красивое праздничное платье, другая же — туфли-лодочки и шкатулку с украшениями для волос. Девушки аккуратно разложили яркий и роскошный наряд на постели, поставив рядом обувь. Нуала, увидев платье, не смогла сдержать восхищенного вздоха, чем вызвала довольную усмешку у Миаты и тень улыбки у других служанок.

— Оно прекрасно, — проговорила Нуала, проводя пальцами по шелковой ткани, которая приятно струилась сквозь пальцы.

— Само собой, оно прекрасно, — иронически ответила одна из служанок. — Все же это платье выполнено лучшими мастерами для сестры короля.

— Гейл хотела сказать, что это платье было сделано по заказу самого короля, а потому мастера с особым усердием отнеслись к своей работе, — поспешила более мягко и спокойно пояснить Миата, не желая, чтобы грубость служанки расстроила принцессу.

— Короля… Что ж, это прекрасное платье, надеюсь, повелитель достойно заплатил мастерам, — тихо проговорила Нуала, нежно проводя тонкими пальцами по золотому узору.

— Что ж, моя госпожа, нам стоит одеть Вас в него, чтобы убедиться, что оно действительно прекрасно, — довольно ответила Миата, подходя к постели, на которой лежало платье, и становясь рядом с принцессой.

Нуала не стала противиться столь заманчивому предложению и позволила служанкам надеть на себя шелковое одеяние, которое приятно холодило кожу, вызывая волну мурашек по телу.

Через минуты принцесса уже вновь стояла перед зеркалом, пока одна из служанок затягивала шнуровку черного корсета, расшитого золотой и красной нитями. Глаза Нуалы изумленно и восхищенно сверкали, выражая неподдельную радость.

Платье, что предназначалось лично для нее, было изумительно и роскошно: оно придавало образу принцессы страстность и эффектность, выделяя ее среди всех присутствовавших фейри. Нуала догадывалась, что брат непросто так выбрал именно эти цвета, ведь именно они являлись олицетворением их королевского рода, символом власти и могущества.

Когда же служанка, закончив шнуровку, отошла в сторону, не в силах сдержать восхищенного взгляда, принцесса довольно и смущенно улыбнулась, вновь проводя ладонями по ткани.

— Вы восхитительны, Миледи, — завороженно проговорила Миата, и во взгляде ее читалась неподдельная искренность. В ответ Нуала благодарно опустила голову, по-прежнему не сдерживая улыбки.

— Принцесса, Вы обворожительны и прекрасны, — присоединились к Миате и другие служанки, которые, несмотря на свое отношение к Нуале, все же не могли отрицать очевидного. Принцесса поблагодарила и их, видя, что они искренни в своих словах.

— Что ж, а теперь мы немного добавим выразительности Вашему лицу, — довольно проговорила Миата, подходя к столику, на котором стояло несколько флаконов и баночек. — Как хотите, что бы мы уложили Вам волосы?

— Благодарю, но я не хочу делать никакой прически, — спокойно ответила Нуала, однако, увидев в глазах эльфийки непонимание, поспешила пояснить. — Королю никогда не нравилось, когда я заплетала волосы. Это его торжество, а потому мне надо соответствовать требованиям правителя.

Служанки удивленно и непонимающе переглянулись, однако через какое-то время вновь приняли равнодушный вид, найдя слова принцессы довольно вразумительными.

— Как пожелаете, Миледи, — проговорила Гейл. — Однако мы все же хотели бы придать Вашему лицу свежести и выразительности, боюсь, что заточение пошло не на пользу Вашей коже.

Миата недовольно посмотрела на служанку, затем перевела взгляд на принцессу, однако не увидела в ее глазах и тени обиды или недовольства. Нуала прекрасно знала, что Гейл не врет, говоря такие слова — отрицать это было бы глупо, поэтому вовсе не расстроилась подобному высказыванию.