Навеки твой

Главарь не представился – в этом не было необходимости. Всем своим видом он выражал совершенное безразличие. Он казался сонным, но его маленькие прищуренные глазки не дремали. Темные, быстрые, хищные, они словно подстерегали добычу. Черные и прямые, зачесанные назад волосы придавали ему сходство со священником. Высокий бледный лоб, небольшой и необычайно острый нос, похожий на лезвие ножа. Казалось, что при желании этот нос можно использовать как оружие. Рот пухлый, как у Элвиса Пресли [3]. Верхняя губа поджата в презрительной ухмылке. Но зубы… черные, гнилые, они уж никак не годились для глянцевой обложки популярного диска. На нем были узкие, выцветшие добела джинсы в обтяжку и черная кожаная куртка с многочисленными молниями. Худощавый и поджарый, физически он не очень развит, но можно предположить, что ловко владеет ножом. Его голос, как я и думал, был тонким, как натянутая струна, и царапал, как старая бритва. Когда Джокер заговорил, случайный луч заходящего солнца, пробившись сквозь сосновую крону, осветил его белое как бумага лицо, и оно стало золотистым, как у ангела, а пухлые губы приобрели резкие очертания, словно на портретах Рафаэля. Казалось, свои последние лучи солнце сосредоточило именно на его губах.

– Тебе что надо, старикашка? – начал Джокер.

Аплодисменты не заставили себя ждать: дружный смех взорвал лесную тишину. Мерзкий громкий хохот. Так смеются только подростки.

– Я ищу детский сад и, похоже, нашел, – проговорил я.

Видимо, я не обладал таким шармом, как Джокер, – никто не засмеялся.

Рот с гнилыми зубами произнес:

– Дом для престарелых внизу, под горой. Тебе не нужна инвалидная коляска?

И снова хохот. Как будто юнцы никогда в жизни не слышали ничего более остроумного. Они буквально помирали со смеху.

– А может, она пригодится тебе? – в свою очередь спросил я и, пока меня не прервали, добавил: – Я, собственно, пришел за своим велосипедом.

– За велосипедом? – Джокер огляделся, делая вид, будто только сейчас заметил, что мы не одни.

– Кто-нибудь видел тут велосипед?

Кривляясь, как клоуны, ребята начали оборачиваться, изображая недоумение. Они качали головами, а Тассе едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Знаешь, старикашка, ты лучше пришли к нам свою тетку или няньку из дома престарелых. И тогда мы подумаем, чем тебе помочь! – сказал Джокер.

Я уже не сомневался, что на этот раз они просто лопнут. Лопнут со смеху, и все тут. Казалось, что дня три они дышали веселящим газом и у них в запасе осталась еще парочка баллонов. Но я понимал, что это всего лишь прелюдия к моей речи. Я должен был начинать не мешкая.

Со мной всегда так: когда страшно, мне хочется говорить. Наверное, и на своем смертном одре я буду что-то говорить, а входя в загробное царство, по-свойски хлопну по плечу святого Петра, до того как он успеет показать мне дорогу в отдел жалоб и предложений.

И я начал. Я сделал два шага вперед и остановился перед долговязым. Я пристально смотрел ему прямо в глаза, чтобы своей волей заставить его вспомнить невзгоды и обиды его детства – ведь в каждом человеке, глубоко спрятанные, живут либо трогательные, либо болезненные воспоминания детства. К моему удовлетворению, сигарета в уголке его рта нервно задергалась.

– Может, на первый взгляд я не выгляжу спортсменом, – начал я. – К тому же вас семеро и каждый лет на пятнадцать-двадцать меня помоложе. Но и лев в зоопарке кажется безобидным до тех пор, пока кто-нибудь не осмелится войти к нему в клетку.

Шагнув в сторону, я оказался лицом к лицу с парнем почти моего роста. На левой ноздре у него торчал прыщ, а верхняя губа покрылась мелкими капельками пота.

– Вы меня не запугаете, – продолжал я, – хоть и выстроились тут передо мной, как неприступные горные вершины.

Парень покраснел, и я двинулся к его соседу.с замечательной серовато-черной щетиной на подбородке. Из-под густых, почти сросшихся бровей на меня смотрели явно близорукие глаза. Ему надо бы носить очки. Я помахал ладонью у него перед носом, и он растерялся, не зная, куда глядеть.

– Привет! Кто дома? Я здесь, да нет – вот тут я! Слушай, приятель, сходи-ка домой за очками. Ты словно из иного измерения. Точно! Когда подрастешь, поймешь, о чем я говорю. А впрочем, можешь поискать это слово в словаре, если ты в состоянии это сделать и найдешь словарь.

Следующим был Джокер, и я нарочно прошел мимо. Краем глаза я уловил, как тяжело он сглотнул. Справа от Джокера стоял шут Тассе. Обычно шут – легкая добыча, если у него еще нет иммунитета.

– Привет, Тассе! – проговорил я. – Вот кому действительно необходим моцион. – Я сделал паузу. – И для этого тебе нужен велосипед? Слово «моцион» можно найти в словаре иностранных слов.

Остальных я взял одним махом.

– О, да ведь это Аббот и Костелло! Кнолл и Тотт в детском садике! [4]

И, снова заняв центральную позицию, я не спеша оглядел всю компанию.