Навеки твой

Я огляделся. Начинало темнеть, во многих окнах зажегся свет. Мимо нас проезжали и останавливались автомобили, из них вылезали уставшие за день понурые мужчины и спешили к своим подъездам и лифтам, к себе домой, к своим обеденным столам, стоящим где-то в двадцати метрах над землей, на эти двадцать метров ближе к космосу и еще на один рабочий день ближе к вечности. Здесь, на тротуаре перед их домом, разыгрывалась небольшая семейная драма, но никто из прохожих не повернул головы, никто не обратил внимания на молодую женщину, маленького мальчика и не очень молодого мужчину и на почти совсем новый велосипед. С таким же успехом все это могло бы происходить где-нибудь в безлюдной пустыне Сахаре.

Из-за плеча сына женщина подняла на меня взгляд. Сейчас ей можно было дать не больше двадцати. Надула губы, как маленькая девочка, которой не дали конфетку. Но рот был не детский – с пухлыми чувственными губами, – а выражение лица не оставляло сомнения в том, что, когда девочка подрастет, она добьется своего. Синие глаза наконец стали спокойными и напоминали цветы, которые ты когда-то не сорвал, а потом всю жизнь жалеешь об этом.

– Извините. Я очень испугалась, он никогда раньше так долго не пропадал. И я…

– Это понятно, – заговорил я.

Она выпрямилась и, откинув левой рукой упавшие на лоб волосы, протянула мне правую.

– Я… меня зовут Венке Андресен.

– Веум. Варьг Веум. – На несколько секунд я задержал ее руку в своей.

Она, казалось, была удивлена, и я догадался, что она то ли не расслышала, то ли не запомнила мое имя.

– У моего отца было хорошо развито чувство юмора. Это он дал мне такое имя.

– Какое?

– Варьг. [5]

– Значит, вас действительно так зовут? – Она засмеялась легко и весело. Ее губы расцвели в чудесной улыбке, и все лицо сделалось красивым, счастливым и молодым. А когда она перестала смеяться, стала сразу лет на двадцать моложе и лет на десять старше: девчоночьи губы и глаза зрелой женщины. Мне пора было домой.

– Но кто же вы? – проговорила она. – Как он нашел вас?

– Я частный сыщик, так сказать – детектив. Роар нашел меня по телефонному справочнику.

– Частный сыщик?

Похоже, она мне не верила.

– Это правда, мама, – вмешался Роар. – У него есть своя контора, вот только пистолета нет.

Женщина мягко улыбнулась.

– Ну и прекрасно. – Она огляделась и кивнула в сторону дома. – Можно пригласить вас на чашку кофе?

Я посмотрел на часы. Вообще-то мне следовало бы отказаться и ехать домой. Но я ответил:

– Спасибо, с удовольствием.

Мимо моей машины мы прошли в подъезд двенадцатиэтажного дома, заперли велосипед в подвальном чулане и поднялись на одном из двух лифтов. Женщина нажала кнопку девятого этажа. Лифт был узкий, обшитый металлом и покрашенный в серый цвет – по-видимому, давно, так как краска кое-где уже облупилась. Он больше походил на душегубку, чем на механизм, облегчающий людям жизнь.

Венке Андресен смотрела на меня своими большими глазами.

– Если нам повезет, мы доберемся до своего этажа.

– А что такое?

– Ребята тут все время балуются. Станут каждый на своем этаже и все сразу нажимают кнопку лифта, кончается это либо коротким замыканием, либо чем-то в этом роде. Поэтому лифт у нас застревает, и часто сидишь там и ждешь монтера, чтобы помог выбраться.

– Веселенькая тут у вас компания, как я понимаю. Им что, кроме велосипедов и лифтов, нечем больше заняться?

– Есть у нас человек, специально назначенный для работы с подростками, но у него не очень-то получается. Правда, он организовал здесь молодежный клуб. Его фамилия Воге.

Лифт остановился, мы благополучно добрались. От лестничной площадки вели две двери. Мы прошли в одну из них и попали на балкон, огибавший весь дом, – сюда выходили двери всех квартир на этаже. По пути к Андресенам мы миновали двери двух чужих квартир и несколько окон, плотно завешенных изнутри гардинами. Все двери были покрашены голубой краской. Мы стояли на балконе девятого этажа. Земля и асфальт перед домом отсюда казались бесконечно далекими. Если упадешь, разобьешься насмерть.

На двери квартиры Венке висела написанная от руки табличка: «Здесь живут Венке, Роар и Юнас Андресен».

Без каких-либо комментариев мать Роара отперла дверь и молча впустила нас. В прихожей она повесила на вешалку свою и мою куртки. Здесь, посреди прихожей, на зеленом вязаном коврике, я чувствовал себя скованно. Так обычно бывает в чужих прихожих, когда не знаешь, куда идти.

– Пойдем, я покажу тебе свою комнату, – тронул меня за руку Роар.

– Ну а я пока приготовлю кофе, – сказала Венке.