Навеки твоя Эмбер. Том 1

— Это и есть та женщина, с которой ты жил в Темпле? — его тон при этих словах вызвал у Эмбер неприятное чувство, будто она самая обыкновенная шлюха.

— Да, сэр.

Майкл не дерзил своему отцу так, как мистеру Грайпенстро. На глазах у пораженной Эмбер веселый бесшабашный дебошир, который напивался каждый вечер и с удалью бил стекла мирно спящих жителей, превратился вдруг в растерянного и почтительного сына.

Сэр Майкл Годфри повернулся к Эмбер:

— Боюсь, мадам, что вам следует поискать другого дурака, который согласится оплачивать ваши расходы. Мой сын возвращается домой, и вы не получите более ни фартинга.

Эмбер холодно взглянула на него и еле сдержалась от язвительного и грубого ответа — она помнила все, что сделал для нее Майкл, а также то, что мог бы сделать, если бы захотел навредить ей.

Сэр Майкл жестом указал Майклу-младшему выйти из комнаты. После секундного колебания тот вышел, мельком бросив взгляд на Эмбер, и в глазах его она прочла мольбу и просьбу простить его. Сэр Майкл оборвал этот обмен взглядами, вытолкал сына и захлопнул за ним дверь. Эмбер жалела Майкла, ибо теперь его жизнь резко изменится. Но вскоре сожаление сменилось чувством облегчения: она ждала вечера.

«Я родилась под счастливой звездой, — подумала она радостно. — Теперь, когда он мне больше не нужен, он уходит!»

Эмбер только чуть опоздала. Ее проводили наверх в отдельный кабинет, и капитан Морган открыл ей дверь и горячо приветствовал.

— Наконец-то вы здесь! Как это мило с вашей стороны, что вы пришли!

Глаза капитана сверкали от радости и удовольствия. Он принял у нее муфту и плащ, бросил одежду на кресло, взял ее за руку и повернул, разглядывая.

— Вы просто чудо как хороши! Боже мой, вы самое замечательное создание, какое я когда-либо видел!

Эмбер рассмеялась. — Ну что вы, капитан Морган! Бэк Маршалл рассказывала мне, что вы осыпали ее еще большими комплиментами.

Но в действительности она купалась в его восхищении, испытывала жар наслаждения, который истомой растекался по ее телу под его влюбленным взглядом. Давно не видела она столь влюбленного мужчины, да, пожалуй, с тех пор, как оставила Мэригрин. Эмбер была рада, что Морган по достоинству оценил ее красивое платье — она надела свое лучшее, самое новое из тех, что имела. Молодые франты, окружавшие ее в театре, больше беспокоились о своих нарядах и украшениях, их не интересовала одежда женщин. На этот раз Эмбер надела ярко —зеленое платье из бархата, юбка которого сужалась спереди, а сзади открывала черную атласную нижнюю юбку, покрытую блестками. На висках Эмбер укрепила по маленькому черному атласному бантику.

Морган щелкнул пальцами:

— К дьяволу Бэк Маршалл! Она для меня — ничто, уверяю вас.

— Каждый мужчина говорит так о своей привязанности, когда заводит новую.

— Я вижу, вы, так же умны, как и красивы, мадам, — рассмеялся он. — Поэтому вы — само совершенство.

Тут в дверь громко постучали. Морган предложил войти, и в комнату прошествовали хозяин таверны и три официанта, нагруженные серебряными блюдами и подносами, ножами, вилками, ложками, салфетками, стаканами, солонками и двумя бутылками вина. Они накрыли стол, потом размашистым жестом сняли с подносов крышки, чтобы капитан мог проверить содержимое, и наконец вышли. Эмбер и Рекс сели за ужин.

От большой суповой миски исходил аромат супа из крабов, на другом блюде — баранина с приправой из свежих овощей, устриц с резаным луком, еще — пирог с курятиной с хорошо подрумяненной корочкой, пудинг из чистой сметаны с толчеными каштанами. Они сидели рядом, смотрели на горящий камин, где полыхал каменный уголь, и легко, непринужденно беседовали, наслаждаясь хорошим угощеньем и друг другом.

Рекс сказал, что у нее самые обворожительные глаза в мире, самые чудные волосы, совершенно потрясающая грудь м восхитительные ножки. Он так искренне расточал комплименты, с таким откровенным обожанием глядел на нее, что у Эмбер не оставалось ни малейшего сомнения: он уже безумно влюблен! И она живо представила себе, как завтра приведет его в гримерную, словно ручную обезьянку на поводке.

— Скажите, правда ли, что вы на содержании какого-то джентльмена из Миддл Темпла, — спросил он, когда они приступили к каштановому пудингу.

— Господь Всевышний! Да кто вам сказал такое?

— Все говорят, кого ни спроси. Так это верно?

— Конечно же, нет! Клянусь, здесь в Лондоне и монахиня может родить. Признаюсь, некоторое время я жила в одной квартире с моим кузеном, но теперь он уехал в Йоркшир. Господи, чтобы сказал мой отец, если бы только услыхал, какие здесь сплетни про меня распускают. Бог знает, что выдумывают! — и она поглядела на капитана широко открытыми глазами, полными возмущения.

— Ему повезло, что он ваш кузен. Иначе мне пришлось бы его просто уничтожить. Но я рад, что он уехал. Скажите, кто вы? Откуда вы появились? Все по-разному говорят о вас.

— Меня зовут миссис Сент-Клер, я из Эссекса. Что вы еще хотите знать?

— Что вы делаете на сцене? Вы не походите на обыкновенную актрису.

— В самом деле? Мне говорили другое.