Навеки твоя Эмбер. Том 2

Она не интересовалась мужчинами своего возраста, а предпочитала двадцатипятилетних юнцов, — веселых молодых парней, бахвалившихся тем, сколько девиц они лишили невинности, или тем, что раскроили голову ночному стражнику, когда тот пытался арестовать их за уличное хулиганство. Для баронессы они олицетворяли тот волнующий и радостный мир, который прошел мимо нее в молодые годы, и она отказывалась верить, что время изменило ее, ибо чувствовала себя такой же молодой, как они. Но если она не замечала разницы в возрасте, то они-то замечали и всячески избегали ее общества, как только на горизонте появлялась хорошенькая девушка лет пятнадцати-семнадцати. По их мнению, баронесса была старой клячей, не имевшей состояния, которое могло бы компенсировать ее возраст, и считали, что она выставляет себя на посмешище.

В частности, был один молодой человек, к которому баронесса испытывала особую симпатию. Его звали сэр Фредерик Фотергилл, нахальный, самоуверенный франт, завсегдатай всех модных мест. Он был высок, худощав, женственно миловиден, но в то же время славился как отчаянный дуэлянт. Он приобрел известность тем, что два года назад вызвался пойти добровольцем на войну с голландцами.

Эмбер навела о нем справки и выяснила, что его отец не разбогател при Реставрации, как и многие роялисты, и теперь был по уши в долгах. Более того, он все глубже погружался в долги. Он жил на широкую ногу, покупал дорогие наряды, держал выезд, проигрывал в азартные игры крупные суммы, и ему частенько приходилось украдкой выбираться из дома или проводить время у друзей, чтобы избежать докучливых кредиторов. Эмбер поняла, что Фредерик был бы рад найти простое решение своих проблем.

Она послала за ним однажды утром, и Фредерик пришел. Эмбер выставила из комнаты всех торговцев, остались только Нэн и полдюжины служанок, портной, собиравший материал перед уходом, Теней, собачка и Сьюзен. Сьюзен стояла, уперев пухлые — локотки в мамины колени. Она смотрела на мать большими зелеными глазами очень серьезно потому что Эмбер объясняла дочери, что юные леди не должны стаскивать парики с джентльменов. Девочка однажды дернула за парик короля, обнаружила, что парик снимается, и с тех пор стаскивала парики со всех мужчин, которые доверчиво наклонялись к ней. Но сейчас Сьюзен послушно кивала головой, соглашаясь с мамиными словами.

— И ты никогда не будешь так делать? — спросила Эмбер.

— Никогда, — пообещала Сьюзен.

Сэр Фредерик вошел в комнату, поклонился в дверях, а потом, подойдя ближе, отвесил еще один поклон.

— Покорный слуга вашей светлости, — сдержанно произнес он, но его глаза дерзко и недвусмысленно оглядели фигуру Эмбер.

Сьюзен сделала ему реверанс, и сэр Фредерик наклонился очень низко поцеловать ей ручку. Девочка уставилась на его парик, горя желанием вцепиться в него, но потом быстро и виновато метнула взгляд на мать — та наблюдала за ней, поджав губы и постукивая ногой, — Сьюзен сразу убрала руки за спину. Эмбер засмеялась, чмокнула дочку, отослала ее с нянькой и проводила их взглядом. Мать любовалась грациозной фигуркой дочери в длинном до щиколоток белом хрустящем платье, на которое был накинут маленький передничек; копна золотистых волос девочки была перехвачена зеленой лентой. Эмбер очень гордилась дочерью и считала ее самой очаровательной девочкой в Англии, а ведь Англия для нее означала весь мир. Дверь закрылась, Эмбер обернулась к сэру Фредерику и предложила ему сесть. Потом она подошла к туалетному столику, чтобы закончить наносить румяна. Фредерик сел рядом. Он был очень доволен собой и горд, что его пригласили на утренний туалет ее светлости, да еще в столь интимной обстановке и без других мужчин. Ему казалось, что он очень хорошо знает, зачем она позвала его.

— Ваша светлость оказала мне большую честь, — сказал он, скользя взглядом по груди Эмбер. — Я восхищаюсь вашей светлостью с того самого дня, когда несколько месяцев назад впервые увидел вас в королевской ложе театра. Клянусь честью, я больше не мог смотреть на сцену.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр. Должна признаться, я тоже заметила вас, когда вы беседовали с моей свекровью…

— Фу! — Он сделал брезгливое лицо и махнул рукой. — Она для меня ничто, уверяю вас!

— Она очень хорошо о вас говорила, сэр. Я бы даже сказала, она влюблена в вас.

— Что? Это просто смешно! Что из того, что влюблена? Мне это безразлично.

— Надеюсь, вы не воспользовались ее нежным отношением к вам?

Она встала и зашла за ширму, чтобы переодеться.. Проходя мимо Фредерика, Эмбер чуть приоткрыла халат, дав ему возможность на мгновение узреть ее тугую полную грудь, потом исчезла: ей по-прежнему хотелось видеть восхищение в глазах мужчин, даже тех, что ровно ничего для нее не значили.

Но спала она только с Карлом или одна.

Наступила секундная пауза, прежде чем Фредерик с жаром ответил:

— Боже мой, конечно же нет! Я даже ни разу не задал ей неприличного вопроса. Хотя, если честно сказать вашей светлости, если бы и задал, то не был бы разочарован.

— Но, как человек чести, вы и не пытались?