Навеки твоя (СИ)

— Не сходи с ума! — зарычал Эмиль, а когда я налетела на него, хватая рубашку на груди, перехватил руки, не позволяя себя бить. От бессилия я разрыдалась ему в грудь. Выла, кусалась, царапала его, пока он прижимал меня к теплому телу. Самое ужасное, он был так же растерян, как и я.

— Их увезли, — заговорил он хрипло и быстро. — Тел нет, они нужны живыми. Успокойся и начни думать, или хотя бы не мешай мне!

Я замолчала, глядя в темноту невидящим взглядом. Глубоко дышала прохладным воздухом, понимая, в какой я горячке: даже вспотело лицо. Эмиль меня отпустил и осмотрел дорогу вокруг машины, обочины — пытался понять, как их остановили. Затем углубился в лес. А я стояла посреди дороги, как марионетка с обрезанными нитями. Меня ошеломила внезапная мысль.

Андрей поддерживал контакт с Борисом. Мой безопасник его не опасался. Он мог остановить джип, уложить всех — я вспомнила аккуратные пулевые отверстия в висках жертв. Но он бы просто унес ребенка, а не стал забирать маму. Андрей одиночка. Он бы забрал моего сына и только.

Хотя я могу ошибаться. Но если права, скоро он выйдет со мной на связь.

— Дина, — ко мне подошел Эмиль. — Быстро в машину! Их здесь нет, не теряй время!

Придерживая меня за плечо, быстрым шагом он повел меня к «ситроену».

— Феликса среди трупов не нашел, — сообщил он, быстро устраиваясь за рулем, и выжимая газ. — Всех забрать не могли, возни много. Все произошло только что, попробуем догнать. Позвони им!

Я лихорадочно прижала телефон плечом к уху, глядя в зеркало заднего вида, как брошенный джип поглощает темнота.

У мамы телефон отключен, а вот у Феликса пошел протяжный гудок, только он не брал трубку. В окно врывался вечерний ветер, он стал суше и пряным словно впереди поле. А вместе с ним ворвался и странный звук — я уловила его краем уха, но, настроенная на ребенка, сразу же повернула голову, вглядываясь в поле.

— Остановись, — попросила я, пытаясь понять, что меня насторожило.

Эмиль довольно далеко проскочил вперед, прежде чем притерся к обочине.

— В чем дело?

Я выбралась из салона, не ответив. Настороженно смотрела вдаль, из безопасной тени тополя, и по спине пробегали мурашки. Что-то пугало так сильно, что даже бушующие эмоции притихли, уступая месту бдительности.

— Дина, нет времени! Вернись в машину!

Я снова набрала номер телефона, только на этот раз не прижимала к уху, а включила громкую связь. Ночь, полную шелестящих трав и сверчков, разорвали гудки. Вот оно. То, что меня насторожило.

— Слышишь? — прошептала я, не оборачиваясь.

Боковым зрением я видела, что Эмиль перегнулся через сиденье и выжидающе смотрит на меня. Сомнения сменились напряжением: он цепко прищурил глаза.

Издалека ветер приносил тихую мелодию.

— Это его телефон, — я кивнула на светящийся в темноте экран, где все еще шел вызов. — Твой брат где-то рядом.

Эмиль быстро выбрался из машины и решительно пошел вдоль обочины.

— Продолжай звонить.

Я следила, как высокая фигура мужа пересекает поле. Он остановился, глядя под ноги. Обернулся: ветер трепал волосы, но я не рассмотрела лица. Интуитивно пошла к нему и остановилась в нескольких шагах, различив запах крови.

— Не подходи.

Эмиль присел на корточки, проверяя пульс — через заросли травы, я не видела, кто это. Страх сам толкнул вперед: Феликс лежал на боку, в темноте я различила лысую голову, а тело сливалось с землей из-за темной одежды.

— Еще жив, — разволновался Эмиль, обернулся, явно не зная, что предпринять. — Мы не можем его забрать.

Мысленно я согласилась, но продолжала смотреть на мужа — это его брат. Я бы поняла желание помочь, но у нас нет времени… мы не можем рисковать.

Он был здесь один — моих не было. Моего сына какие-то уроды сейчас увозят от меня все дальше и дальше.

— Позвони в скорую, — Эмиль встал, приняв какое-то решение. — Вытащим на дорогу и бросим. Только время потеряли…

Он отволок брата за руки и оставил на обочине. Отряхнув ладони, Эмиль сел за руль. Я физически ощущала исходящее от него раздражение. Он отъехал от обочины, зло ударил по рулю — я заметила пятнышки крови на манжете сорочки, до этого их не было. Я не рассмотрела, что с Феликсом, но, скорее всего, застрелен. Дозвонилась до скорой и путанно попыталась объяснить, куда ехать.

Во мне ничего не шевельнулось — не только сочувствие, вообще никаких эмоций. Я словно перешла в энергосберегающий режим, только о ребенке могла думать. Настроилась на него, пытаясь понять — где он?

— Его позже добили, — в хриплом голосе мужа звучала плохо скрываемая паника. — Избавились по дороге. Значит, помешал им.

Он не знал, куда ехать и что делать. Не знал, кто эти «они».

— Или это твой любовник, — теперь голос ломало от ненависти. — Я его убью… На куски порежу, если он!

Эмиль рычал, не в силах справиться с собой. Пальцы на руле скрипели.

— Это не Андрей, — тихо возразила я. — Он бы не забирал с собой никого, кроме ребенка. Всех бы на месте убил.