Навеки Ваш, или Не поминайте лихом! (СИ)

Вот и в продуваемом заводском вестибюле так же привычно с утра открывалась и вновь хлопала дверь. Люди отряхивались, кто варежками, кто стянутыми мокрыми шапками. И стучали своими сапогами, сбивая с них снег. Все было обыденно и чертовски привычно. Только… плечистый охранник Павел совершенно непривычно торчал на посту. В другие его смены у нашего штата по утрам «вертушечное самообслуживание», потому что Павел весьма жарко занят. И это не сплетни, а установленный уборщицей тетей Олей не единожды факт. А то, что у Марины-маркетолога кроме Павла есть муж, так по сплетням он - «натуральная неокультуренная свинья»… О чем я думаю?.. Не о том.

Так вот! Уже прошло два дня с того момента, как все узнали о новой продаже завода. Жизнь текла по длинным вытоптанным коридорам, люди наивно настраивались, что два дня назад они точно словили со сквозняком массовую слуховую галлюцинацию (ведь нового директора так никто и не увидел) как вдруг, шандарах!

- Да пропустите. Ничего же не видно! – одна из подопечных Екатерины Марковны, бойкая бухгалтер Татьяна, попыталась протиснуться к массивной доске объявлений.

Имелось у нас подобное чудо, по масштабу схожее с советским пожарным щитом (так Екатерина Марковна выражалась. Мне то откуда знать?). И в центре его белел лист угрожающего А3 формата.

- «Знакомство нового руководства с коллективом состоится сегодня в 9.00 в зале выступлений».

- Ну вот и прибыли.

- А увольнять сразу оттуда начнет, через дверь?

- Нет, после личной аудиенции.

Ну, я постояла, послушала, отряхнула от снега шапку и пошла.

На нашем втором этаже еще царила относительная тишина. Дальше по коридору кто-то, хихикая, интимно переговаривался по телефону, в бухгалтерии за приоткрытой дверью шумел только включенный чайник. И все, пожалуй. Я прошла в свой кабинет и тут же захлопнула дверь. Стол, за ним стул, два шкафа (плательный и открытый книжный) кресло у окна - моя личная территория. Я, скинув пуховик в кресло, распахнула скрипучую створку в плательном левом шкафу… Матерь всех бобров! Переодеваться в строго-официальное или нет?

Собственный стиль в одежде меня вполне устраивал. Приталенные платья со скромными рюшами и закрученные темные косы придавали моей циничной  натуре ложную кротость, по крайней мере, пока я не открывала свой рот. В шкафу же одиноко висели пастельно-желтая атласная блузка и скучные брюки… Я постояла, подумала, и одарив их компанией из пуховика, села за стол.

Монитор компьютера расцвел бесконечно сочным небом с разнотравьем предгорного луга. Выбирая именно этот фон, я мечтала, что когда-нибудь с кем-нибудь… А почему бы и нет? И хотя бы по пункту «когда-нибудь»? Вот уволят, перекантуюсь до лета на копирайторстве или внештатным корром и сорвусь на эти луга. Или еще куда-нибудь, где можно есть персики, глядеть в бесконечно сочное небо и купаться… И сразу так легко стало в струсившей изрядно душе.

- Уф-ф… Так, что у нас тут по датам?

Таблица мероприятий на декабрь рябила очередными поздравлениями, парой визитов по праздничным администрациям и одной ежегодной фотосессией, заранее обреченной на крах. Я с воодушевлением занялась прореживанием ячеек, думая о диверсии по срыву стенгазетного компромата. И потому, когда позвонила Екатерина Марковна была уже весела и бодра.

Наш зал выступлений знавал и лучшие времена. Просто, это первое, что приходит в голову по случаю его посещений. Второе – вспышки из воспоминаний прошедшего здесь год назад новогоднего корпоратива. Ну, например такие: продажники Олег с Юриком, танцующие на столе, маркетолог Мариночка, рыдающая в углу, потому что Павел напился в хлам и вырубился в подсобке, Снегурочка, уже без косы, на коленях безбородого Деда Мороза. Снегурочкой была бухгалтер Татьяна, а «недодедом» – вечно нечесаный сисадмин. А потом оп-па и эти двое сразу в засос. Прямо на лучшем директорском стуле.

Видимо воспоминания те накрыли не только меня, потому что Татьяна сидела вся румяная, а сисадмин… кстати, не пришел. Может его уволили уже? С этими радостными мыслями я и заняла свое любимое место с краю у двери, присев рядом с серьезной до невозможности передать, Екатериной Марковной. Почему же серьезной? Явно не потому, что я последней зашла.

- Бабушка твоя планы на вечер не поменяла?

- Что? А? – склонилась я к плечу Екатерины Марковны, оторвав взгляд от стоящего в центре перед рядами приснопамятного директорского стула. – Вроде нет. Мяса мы уже накрутили. Тесто она обещала сама замесить, без меня.

- Ох, как бы не позабыла со своими студентами, - покачала моя соседка головой с седым валиком, как всегда идеальным.

Да, собираться у нас за двадцать дней до Нового года и лепить, словно бешеные зайцы, мясные пельмени, та еще у этих троих дружеская традиция. И я все время пыталась от нее улизнуть, вот и в этот раз даже причину разработала, но выдать ее не успела – дверь открылась, зал словно умер в накрывшей всех тишине и в него вошла сначала высокая стройная блондинка, а следом он. А ему-то что здесь понадобилось? Продажников на местах не нашел?

- Ну вот, Ульяночка, и наш новый директор.