Навязанная жена

Иду в туалет, чтобы умыться и охладить голову, и в относительной тишине решаю все же позвонить Мураду и справиться о здоровье его жены. Пока не слишком поздно, всего десять вечера, так что я знаю, что он не спит.

Друг отвечает после длинных гудков и делится новостью, что у него родился сын. Я поздравляю его и не затягивая разговор, вешаю трубку, так как он явно не настроен на долгую беседу.

Полночи веселимся с Сеней и девушками, позволяя музыке и напиткам унести нас, а потом мне в голову приходит «гениальная» идея убедиться, что моя колючка добралась до дома, поэтому я называю таксисту ее адрес вместо своего, а поднявшись на лифте на нужный этаж, долго звоню в дверь, которую никто не открывает, прислонившись к ней, потому что ноги не держат.

– Там никто не живет, зачем вы звоните? – раздается раздраженный голос за спиной.

С трудом оборачиваюсь и фокусирую взгляд на недовольной соседке. Оп-па! Это же моя Зарина! Неужели я дверью ошибся?

– Максуд? – удивленно спрашивает она, словно не веря, что это я. А нет, это не глюки! Пришел к ней взаправду ее любимый. – Что ты здесь делаешь?

– Колючка моя… – не могу перестать улыбаться, делая к ней неровный шаг. – А я к тебе пришел.

– Фу, да ты выпил! – возмущенно кривится моя прелесть. – Иди домой, алкаш!

– Не могу, – продолжаю переставлять ноги, пока не оказываюсь у ее двери. – Я без тебя ваще не могу, колючка!

– Ну, за что мне это?! – стонет она, упираясь руками мне в грудь, когда я пытаюсь обнять ее. – Нет, ты не можешь войти!

Ага, не могу. Еще как могу! Да я уже вошел! Переступаю через порог квартиры, заставляя ее отступать назад, и с трудом снимаю ботинки под угрожающие крики, требующие, чтобы я свалил, пока она не вызвала полицию.

Ха! Как будто меня можно напугать ментами. Продолжаю свой путь, переставляя отяжелевшие ноги, смутно понимая, что вся ее квартира – это одна большая комната, в середине которой стоит разложенный диван.

М-м-м… Постелька…

Иду к нему, прихватив за руку свою колючку, и валюсь навзничь, удовлетворенно вздыхая под испуганный девичий вскрик. Все – теперь она в моих объятиях. Теперь можно и поспать.

* * *

Я испугалась до полусмерти, когда Максуд схватил меня и повалил на диван, и уже соображала, как отбиваться, когда он просто взял и уснул, обвив меня руками.

Вот ведь пьянчуга невыносимый! Какого черта он вообще сюда приперся?! Еле удалось сдвинуть мужчину на бок, чтобы выползти из-под него и встать на ноги.

И что теперь делать? Васима в такой ситуации не позовешь, он начнет интересоваться, почему Максуд приехал ко мне, да еще и напившись, а больше некого. Никаких вариантов, как бы его отсюда выгнать тоже нет, а находиться с ним в одной комнате я боюсь. Максуд и в трезвом-то виде позволял себе набрасываться на меня, так что кто знает, что придет ему в голову по пьяни?

Стою добрых пять минут, пялясь на его сладко похрапывающую тушку, и решаю, что для своей же безопасности должна уйти. Беру с дивана подушку и одеяло, после чего запираюсь в ванной, выложив дно самой ванны полотенцами и одеялом. Жестковато, конечно, но другого выбора нет.

Сплю урывками всю ночь, то и дело пробуждаясь от неудобства и тревоги, пока в восемь утра не просыпаюсь окончательно. Тихо выбираюсь из ванной, предварительно умывшись и причесавшись, а также надев поверх сорочки толстый банный халат, который прикрывает меня почти до щиколоток, и прохожу в комнату.

Максуд все еще дрыхнет. Конечно, кто бы сомневался! Спасибо хоть не разделся, а то с него станется.

Иду на кухонную зону и взяв ложку, громко стучу ею по днищу сковородки, издавая звуки, похожие на гонг.

– Какого черта?! – раздается возмущенное рычание с дивана, но я продолжаю, надеясь, что это хорошенько встряхнет его голову, которая по закону природы должна сейчас болеть. – Прекрати! Блин, колючка, нельзя быть такой злюкой с утра!

Он стонет, садясь на постели и обхватывая голову руками, а я откладываю сковородку на стойку и скрещиваю руки на груди.

– Проснулся? Вот и отлично. Теперь вставай и покинь мой дом. Без извинений как-нибудь обойдусь, но если такое еще раз повторится, то я вызову полицию, так и знай!

– Блин, извини! – поднимая на меня взгляд, жалким голосом говорит Максуд, щуря сонные глаза. – Я не соображал вчера. Обещаю, этого больше не повторится!

– Уж надеюсь, – хмыкаю недовольно.

Он встает с дивана, поправляя сбившуюся рубашку, и приглаживает свои волосы и бороду. Я же со злостью на саму себя думаю о том, что даже заспанный он умудряется выглядеть привлекательно. Мне сейчас хочется подойти и самой пригладить его торчащие волосы, а потом накормить завтраком и дать таблетку от головы, потому что вид у него очень несчастный.