Навязанная жена

– Это Мурад, – поясняет он мне, прежде чем ответить на звонок. – Слушаю, Мурад.

Пока друг говорит, его лицо меняется на глазах и меня охватывает дурное предчувствие, которое подтверждается, когда после короткого разговора, Максуд кладет трубку и шокировано смотрит сначала на малыша, а потом на меня.

– Луизу сбила машина, – говорит он внезапно охрипшим голосом. – Она скончалась.

Эпилог

– О чем ты просишь? – спрашиваю я Максуда в одну из ночей, когда он завершает молитву.

В первые месяцы после нашей свадьбы он просто молился автоматически, потому что это было моим условием, но постепенно, его отношение начало меняться. Он начал делать это более тщательно и вдумчиво. Потом начал делать дуа – просить у Бога о чем-то. Неверующий человек не просит. Просто не верит, что его просьбы дойдут.

Я не акцентировала свое внимание на этих изменениях, но сейчас, по прошествии года, уже не могу не спросить. Мне действительно интересно.

– О том же, о чем и другие, – пожимает плечами Максуд, отворачиваясь, чтобы скрыть смущение на своем лице.

Это кажется мне ужасно милым, потому что мой муж в принципе совершенно бесстыжий мужчина и мало что может вогнать его в краску.

– А если поподробнее? – приподнимаясь на локте, спрашиваю я, когда он ложится рядом.

Свет уже выключен и в комнате темно, так что я вижу лишь очертания его лица. Максуд обнимает меня за талию и прижимает к себе поближе, запуская пальцы в мои волосы с усталым вздохом.

– Обыденные вещи, колючка. Вроде здоровья для семьи, прощения, удачи в делах. Дада в детстве так меня и учил. Это уже выходит автоматически.

– Попроси еще терпения для себя, – хмыкаю я, останавливая его руку, ползущую по моему бедру.

Я родила совсем недавно и мне пока противопоказана близость с мужем, но бедняга никак не может держать себя в руках.

– Если бы я знал, что после родов приходится так долго ждать… – бурчит он ворчливо.

– То что, остался бы бездетным? – хихикаю я. – Разве с Сафией все не стало лучше?

– Конечно, стало. Но на этом пока остановимся. Подумаем о втором, когда она вырастет.

– Насколько вырастет? – становится мне интересно.

– Настолько, чтобы не ревновать к младшему брату или сестре. Помню, я часто ревновал Даду к Васиму в раннем детстве. Перерос только в подростковом возрасте.

– Ну знаешь, я не собираюсь ждать со вторым ребенком до сорока, пока наша дочь вырастет! – возмущаюсь я. – И вообще, ты ревновал, потому что самовлюбленный болван. Сафия будет вся в меня – добрая и понимающая.

– Это ты-то добрая? – фыркает Максуд. – Будь ты доброй, ты бы не мучила меня!

– Как это я тебя мучаю?! – не веря своим ушам, вырываюсь я из его объятий. – Это предписания врача! Ты реально думал, что пара недель – и все? Я родила человека, Максуд!

– Ты могла бы попытаться не выглядеть так привлекательно, по крайней мере.

Это уже просто абсурд. Да я сейчас выгляжу наименее привлекательно, чем за всю свою жизнь! Мой живот больше не идеально-плоский, а бедра и руки стали полнее. Лишние семь килограмм дают о себе знать. А темные круги под глазами, которые не хотят исчезать? Ничего не скажешь, красотка! Да он просто издевается!

– Знаешь, что? Пойду-ка я спать в гостевую! И не иди за мной! – гневно встаю с постели, пытаясь нащупать свой халат в изножье кровати.

– Там спит Дада, к нему пойдешь? – напоминает мне Максуд, включая бра и садясь в постели.

Черт, и как я могла забыть?!

– Тогда пойду в детскую! – не хочу сдаваться, туго завязывая поясок на халате и шагая к двери.

Он и не думает идти за мной, снова ложась под одеяло, мерзавец! На глаза наворачиваются слезы и от обиды хочется рыдать. Ну почему эта беременность сотворила со мной такое? Я же от любого слова теперь чувствую себя преданной и нелюбимой.

Тихо пробираюсь по коридору к спальне дочки, когда замечаю, что дверь приоткрыта и из-за нее пробивается свет. Но что шокирует больше всего, так это веселый лающий смех Дады, который сидит в кресле, держа на руках мою малышку в розовом спальном боди.

– … сообразительная, да Сафишка? Вот подрастешь немного и будешь приезжать в гости к дедушке, да? Там наш родной дом, малышка, так что смотри мне, не привыкай к этой Москве! Знаешь, как дома хорошо? Людей меньше, погода теплее, а какая кругом природа!

Я невольно заслушиваюсь, снова чувствуя подступающие слезы. Мы с Максудом не были на родине два года. Нам просто не к кому было ехать. Дада долго не хотел прощать его, только рождение Сафии заставило его приехать сюда и поговорить с нами. А моя семья…