Навязанный рай

Всё это выглядело настолько несуразно, что не укладывалось в сознании. Одно дело читать в фантастическом романе о вторжении инопланетян, другое – наяву оказаться под гигантским колпаком у пришельцев. Очень многие события последних дней сразу нашли объяснение – даже вчерашний разговор с писателем-фантастом. Но как раз в инопланетное происхождение писателя верилось с трудом. Слишком много совпадений – создавалось впечатление, что его «подставили», как в плохом детективе, предъявив мне чересчур явные улики. Ремишевский, попутчик-налётчик в машине, наконец, Сэр Лис вели себя совсем иначе…

Обойдя «жигули», я подошёл к джипу. Разбилась машина основательно: покорёженный капот и осыпавшиеся стёкла красноречиво говорили, что «Чироки» врезался в туманную сферу на полной скорости. Лихой был водитель… Перевёрнутые сиденья, какие-то бумаги, и много, очень много стодолларовых купюр, рассыпавшихся из раскрывшегося кейса, были густо пересыпаны стеклянным крошевом и залиты свежей кровью. Всё свидетельствовало о том, что авария произошла не более получаса назад, но куда подевались люди? Ни трупов, ни живых, в салоне и поблизости не было. Кто их успел эвакуировать и когда? Даже если их увозили сразу после крушения на вертолёте, я бы заметил…

Тут я вспомнил вчерашний разговор с писателем и отчаянно замотал головой, поймав себя на антропоцентризме. Какой-такой вертолёт, когда на расстоянии протянутой руки от меня высилось сооружение, выходящее за рамки человеческого понимания? Кажется, пришла пора менять устоявшееся мировоззрение и мыслить несколько иными категориями. И хотя я обладал некоторыми паранормальными способностями, чувствовал, что изменение мировоззрения будет проходить не менее трудно, чем у обыкновенного человека.

Я ещё раз оглядел салон джипа и снова поразился бесхозной груде валюты. Почему её не забрали? Неужели купюры фальшивые? Подняв одну, посмотрел на просвет, потёр пальцами. Банкнота была настоящей. И тогда в голову пришла дикая мысль, что здесь, под куполом, доллары могут оказаться никому не нужными бумажками, разве что детям в качестве фантиков для игр. Мысль была глупой и наивной до абсурда – скорее всего, мозг, испытав лёгкое сотрясение во время удара «жигулей» о циклопическую стену чужеродного купола, самопроизвольно начал менять «антропоцентрическое мировоззрение» не в ту сторону, – но, тем не менее, я разжал пальцы, и купюра мягко спланировала в салон на груду битого стекла, бумаг и заокеанских денег.

Из Холмовска мне не сбежать, и понимание полной безысходности создавшегося положения сдавило сердце. Ничего другого, как возвращаться, не оставалось. Здесь мне делать нечего…

Мотор завёлся сразу, но с неприятным тарахтением, однако машина послушно развернулась и, дребезжа приоткрытым капотом, поехала назад, в город. Что случилось с мотором, я смотреть не стал – не принадлежу к распространённому типу российских автолюбителей, которые родную машину знают лучше, чем свою жену. К средству передвижения я отношусь на американский лад: едет – и ладно, не едет – вызывай техническую помощь.

На сей раз я не гнал, будто угорелый, а возвращался черепашьей скоростью – около сорока километров в час. Спешить было некуда, к тому же руль не очень хорошо слушался, и я боялся, чтобы не занесло в кювет.

Встречных машин не было, что вызывало крайнее удивление – неужели в городе уже знают о «колпаке» и милицейский пост на выезде стоял вовсе не по причине тумана? Вполне возможно – хотя дымка уже исчезла, но мир по-прежнему представал перед глазами в розовом свете. К сожалению, в прямом смысле, а не в переносном.

На въезде в город меня остановил всё тот же гибэдэдэшник, предостерегающе погрозив жезлом. Я и не сопротивлялся – куда денешься? Остановился у обочины и мысленно прикинул, хватит ли денег для штрафа, чтобы не разводить лишнюю канитель. Гибэдэдэшники злятся, когда с ветерком проносишься мимо них, и дерут потом с нарушителей не просто втридорога, а три шкуры спускают. Поневоле пожалел, что не прихватил из разбитого «Чироки» сколько-нибудь долларов, – гораздо проще бы всё сейчас получилось.

Постовой, оказавшийся очень молодым парнем, чуть ли не юнцом со школьной скамьи, похоже, ещё ни разу не брившимся, неторопливо обошёл вокруг «жигулей», с саркастической улыбкой осматривая повреждения. Определённо, час назад знал, что меня ждёт на дороге, потому улыбался вслед и не думал преследовать. Тот ещё ханыга – молодой, да из ранних.

– Ефрейтор Соликов, – козырнув, представился он, наклоняясь к открытому окошку. – Как посмотрю, хорошо прокатились. Весело было?

Радостная для него, гадостная для меня улыбка не покидала лица постового. Отнюдь не напрасно бытует поговорка, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора…

Я достал из бардачка документы, сунул в них шесть пятисотенных и протянул ефрейтору.

Он отрицательно покачал головой, и без того лучезарная улыбка стала ещё шире.

– Всё, что есть, – буркнул я, прекрасно понимая, что этим не отделаюсь. Придётся оставить машину и топать домой за деньгами.