Навигатор из Нерюнгри

Пауков чертыхнулся тихо и почти беззлобно:

— Видел я, видел!

— Гравитационные ловушки активированы, мы на мушке. Ульяна?

Ульяна ухмыльнулась — штурмовики, разгадав её манёвр, уплотнили правый фланг, что, ей, собственно и было нужно:

— Кир, левые маневровые на полную мощность, правые — на минимум, угол атаки двадцать, дифферент пятнадцать. Кир, не спи, вся защита — на правый борт!

Вспышка ударила по глазам, на мгновение ослепив её, но Флиппер уже двигался по выбранным лоциям.

— Не зацепили?

— Нет, — Ульяна видела набухшие гравитационные пушки Сционы, внешняя связь разрывалась мигающим красным. Направив корабль на бригаду штурмовиков, она довела его до критической близости с кораблями креонидян и, вывернув управление и подставив правый борт, на полной скорости выскользнула из заготовленной западни. Полыхнули сопла гравитационных ловушек, словно в замедленно съёмке, Ульяна видела, как приближается искрящаяся золотом прозрачная сеть. Она стремилась к невидимому стандартными радарами и бортовым оборудованием нападавших газопылевому облаку. Фотонное завихрение — загадка космического пространства, аномалия, в которой гравитация преломляется, высвобождая такое количество энергии, что пространство-время сминаются. Там, в её тени, если верить чутью Флиппера — вход в тёмную материю.

Девушка чувствовала близость ребят, слышала их напряженное дыхание, прислушиваясь лишь к одному.

Время растянулось.

Полыхнуло вооружение линкора, штурмовики меняли направление полёта, устремляясь вдогонку, белёсое облако казалось все ближе, но всё ещё преступно далеко.

— Быстрее, Флиппер, быстрее, — шептала Ульяна, борясь с искушением пустить крейсер по гравитационной стяжке: этот козырь хотелось бы припрятать в рукаве подольше, не демонстрируя возможности корабля открыто.

— Сционой активированы протонные орудия, — напряженный голос Кирилла. — До открытия стрельбы на поражение четыре, три, два…

— Маневр уклонения, крен 90 градусов на правый борт. Приготовиться.

Белесое облако закружилось перед глазами и сомкнулось надо головой, прикрывая тылы.

Не снижая скорости, навигаторы бросились вперед. Пока между ними и креонидянами — фотонная аномалия, они в безопасности. Но её можно обогнуть. Значит, времени всё-таки нет…

— Фиксирую прямо по курсу чёрную материю. Успеем?

— Успеем, — пока на хвосте не появились штурмовики, Ульяна направила корабль на гравитационную стяжку. Уши заложило, защитное поле, активируясь, мягко вдавило в навигаторское кресло.

— Ульяна, дыши, — предостерегающий голос Паукова. Девушка послушно сделала медленный вдох.

Непроницаемая темнота распахнулась, впуская как родных, и захлопнулась за ними, уводя на сверхсветовой скорости в недосягаемые глубины космоса.

* * *

— Что значит исчезли с радаров?! — бесновался Кромлех. Услышав сообщение с линкора, преследовавшего корабль Паукова, он с размаха разбил притулившийся на чайном столике сервис, осколки разлетелись по кабинету. — Как?! Как, я вас спрашиваю, они могли?

— Борту 11–00–12 доступны иные технологии.

Лицо директора потемнело, остекленевший взгляд уставился в темноту.

— Они могли вскрыть ящик? — вкрадчивый шелестящих голос из полумрака.

Кромлех не знал, что ответить.

— Мне думается, Пауков знает больше, чем ты думаешь. Догадался же он забрать с собой сервер со всеми разработками. И девка эта у него, как гарантия безопасности… Зря ты затеял эту пси-омега, — вялый безжизненный голос заставлял вслушиваться в каждое слово. — Теперь ты спугнул их.

— Я все исправлю.

Шелест дорогого шелка, острый взгляд:

— Я надеюсь на это. Мне по-прежнему интересен энергон. Но только на эклюзивных условиях.

4

— Да здравствует Флиппер! Да здравствуют нервы Ульяны! — прогремел Василевс, поднимая очередной пластиковый стакан морса за победу. Команда устроилась на камбузе, распечатали контейнер с маркировкой альфа, в котором, в специальных вакуумных сферах хранились настоящие продукты — нежный салат, грунтовые огурцы с тонкой пупырчатой кожицей, красные блестящие перцы. Над столом витал аромат дома, свободы и веселья, хотя каждый в глубине души понимал, что это пир мог вполне оказаться пиром во время чумы.

Артём подошел к Ульяне со спины, прошептал на ухо:

— Пойдём со мной, — и, не дожидаясь ответа, потянул за руку к выходу.

Тонкая девичья рука лежала в его ладони, он чувствовал, как она вздрогнула от прикосновения, будто бы невзначай погладил большим пальцем.

— Мы куда идём?

— Уже пришли, — они вынырнули в кают-компанию. Артём подтолкнул её к диванчику, сам сел напротив.

— Зачем тебе твоё личное дело?

Девушка замерла от неожиданности, набрала в грудь воздуха:

— Я хочу понять, почему я такая. Почему Наташу, ещё в Москве, определили как моего дублёра.

Глаза Паукова потемнели:

— То есть ты не только своё дело смотрела, но и всю команду штудировала, — он откинулся на спинку, расправил плечи. — То есть ты что-то ищешь в наших личных делах. Что?