Навигаторы. Кадет

Сцены переснимали по восемь-десять раз. К концу съёмочного дня я просто мечтал подхватить свои клинки и сбежать куда-нибудь подальше, провести свой обычный разминочный комплекс, на который у меня все эти дни толком не хватало времени. А ещё мне хотелось покоя. За эти несколько дней вопли истеричного режиссёра мне порядком надоели, как и подколки его помощника. И я слишком устал от пустой болтовни других актёров и гримёров.

Я ушёл на берег Великого элейского океана, рядом с которым были организованы съёмки рекламного ролика. Штормило, небо потемнело. У меня болела голова, так что я распустил косу. Вдохнул прохладный воздух. Первые капли дождя упали на землю. Рывком я стянул футболку, всё равно бы вымок и ткань бы неприятно липла к телу. Встал в стойку. Сверкнула молния, ветер стал ещё сильнее, а я разбежался и высоко подпрыгнул, разведя руки в стороны. Короткий миг полёта, и я приземлился на чуть согнутые ноги, заведя руки с клинками за спину. Дождь усилился, а я кружился с клинками на пляже. Уже было совсем темно и только вспышки молний отражались от узких лезвий клинков, когда я закончил. Волосы висели сосульками, штаны намокли.

Я остановился, тяжело дыша. Блаженство! Лёгкая усталость появилась в мышцах. В голове была приятная пустота.

Мне нужно было идти в лагерь и собираться, чтобы утром отправиться в университет. Подняв голову, я не сдержался от рыка: передо мной светился огонёк голокамеры, а съёмочная группа, не обращая внимания на дождь и ветер, глазела на меня.

В полном молчании, подхватив клинки, я двинулся прочь с пляжа.

* * *

Ещё перед съёмками я закончил возиться с документами на патент моей версии амниотической капсулы. В заявке пришлось подробно описать саму капсулу, то, из чего она состоит, как работает, какого результата помогает достичь и самое главное — чем она отличается от других подобных медицинских устройств. Все эти документы я направил в патентный отдел университета. Они же, при условии, что всё оформлено верно, должны были перенаправить их в военное ведомство Элеи, в галактический совет. И там уже принималось бы решение о том, патент какого уровня мне выдать. Через два месяца я должен был его получить.

* * *

Как-то вечером я возвращался с дежурства в общежитие, и ко мне подошёл первокурсник.

— Господин Вардис, можно мне ваш автограф? — спросил он меня.

Я настолько растерялся, что оставил подпись на своём бумажном изображении. Бумажном! Бумага в нашем мире обычно не используется для таких надобностей, на ней в основном печатают официальные издания законов, соглашений между мирами.

После поединков на Элейских клинках я стал популярен. Особенно это ощущалось в первые дни после соревнований. Потом волна ажиотажа схлынула, и ко мне стали подходить лишь изредка. А вот автографов я ещё не давал, и просьба первокурсника меня удивила. Размышляя о произошедшем, я двинулся дальше к общежитию, но дойти до него не успел: навстречу мне выбежал Вал, схватил меня за руку и бегом помчался в сторону главного корпуса.

— Вал, что случилось? — спросил я соседа, едва поспевая за ним.

— Твои «Крылья» случились! — на бегу крикнул Вал и оглянулся.

Я проследил за его взглядом и ускорился, теперь уже не он тащил меня, а я тянул его за собой. Из-за угла общежития показалась толпа визжащих и кричащих элефин.

— Рэн! Я люблю тебя!

— Рэн, я всё для тебя сделаю!

— Рэн, я вся твоя!

— Арэниэль, я сделаю тебя счастливым!

Я застонал, свернул с освещённой дорожки парка и потащил соседа за собой.

— Ты куда? — крикнул он, задыхаясь.

— Тут ближе. Переждём в смотровой, я только что её закрыл, ключи не успел сдать.

Постоянно оглядываясь, на полусогнутых ногах, мы вошли в здание университетской больницы и юркнули в смотровую, закрылись изнутри и перевели дух.

— Это какой-то кошмар! — воскликнул Вал. — Рэн, ты предупредил бы что ли, что снимаешься в рекламе, я ещё от предыдущего твоего успеха не отошёл.

— Кажется, в той толпе была пара преподавательниц с соседнего факультета, — задумчиво сказал я, растянувшись на кушетке и заведя руки за голову.

В смотровой слегка пахло дезинфицирующими средствами, синтетическая обивка кушетки неприятно холодила кожу. Я вдруг подумал, что не успел сегодня поужинать.

Сосед хихикнул:

— Радуйся, что с соседнего факультета, представь, если бы с нашего, что бы они потребовали за зачёт?

— Научить их полировать… мой клинок? — невинно спросил я.

Вал рассмеялся, и обстановка немного разрядилась.

— И всё-таки, зачем ты подался в рекламу? — серьёзно, уже без тени насмешки спросил сосед.

— Хотел подзаработать, — нехотя признался я.

— Но твоя семья совсем не из бедных, — удивился он.

— Я не беру семейные деньги.

Даже не поворачиваясь, я мог с уверенностью сказать, что у Вала от изумления вытянулось лицо.

— То есть ты живёшь на то, что платят тут, в клинике? — уточнил он.

— Угу, — я не стал вдаваться в подробности. — Не хочу об этом говорить.

Больше Вал ни о чём не спрашивал. Вот что было хорошего в моём шебутном соседе — в душу он не лез никогда.