Нависшая угроза

– Ага, после заданной нам трёпки удивительно, что они не сразу пришли покритиковать нас.

– И когда это они нас «критиковали»? – задал вопрос Грейсон. – Они взяли верх примерно в половине этих упражнений, и я никогда не слышал ни единого слова против нас.

– Полковнику Дину не нужны слова. Он просто смотрит так, что сразу понимаешь: до нас, простых смертных, ему нет дела, – сказала Адела.

Джонатан и Деннис согласно кивнули, но Грейсон подумал, не слишком ли близко к сердцу его товарищи воспринимают тот факт, что целое подразделение работает настолько хорошо. Кажется, не только в Синдикате не привечают наёмников.

Он слегка пожал плечами:

– Чад Дин – хороший друг, а его легион – отборная часть, и вы будете рады, что он будет на вашей стороне, когда обрушится топор войны.

– Мы и правда считаем, что архонт-принцесса начнёт атаку? – спросила Адела.

– Да ладно, – вклинился Джонатан, – Когда ты откроешь глаза, детка? Эта ведьма хочет абсолютной власти в Федеративных Солнцах и Лиранском Альянсе, а пока Джордж Хасек сидит на своём троне в Нью-Сиртисе, у неё никогда этой власти не будет.

Адела немного поморщилась, как и Грейсон. Гражданская война бушевала почти два года, и войска герцога Хасека, с точки зрения короны, были повстанцами, но всё ещё казалось неправильным говорить так неуважительно о Катерине. Она была законным сюзереном, и полученные по праву рождения власть и авторитет исходили от неё, через герцога Хасека к его солдатам. Так было много веков, и противостояние Катерине всё ещё казалось неправильным многим солдатам, несмотря на все рациональные доводы в их умах.

– И ни слова про то, что я назвал её «ведьмой», – сказал Джонатан. – Мы повстанцы, помните? Или какого чёрта мы здесь тренируемся? Герцог ожидает, что планета будет атакована, и для этого все эти учения, так?

Он огляделся со злостью по сторонам, его недавнее хорошее настроение таяло как лёд на весеннем солнце. С отвращением тряхнув головой, он развернулся и ушёл.

Наступило неловкое молчание. Это был не первый спор с момента той взрывной речи герцога, но этот спор был первым, оставившим такую горечь. Грейсон знал, что он должен быть образцом для подражания, должен показывать своим войскам курс. Но он всё ещё сомневался сам. Конечно, герцог готовился к худшему варианту развития событий, но это ведь не было нападением на другую планету или на сторонников Катерины. Готовиться защищать свой мир в случае нападения – это же не означает выбирать чью-то сторону, не так ли? В конце концов, почему бы какому-то излишне усердному подразделению не поднести архонт-принцессе подарок в виде Нью-Сиртиса? Ей нет нужды отдавать приказ об атаке, но та всё равно может произойти. И тогда будет вполне позволительно защищать дом.

Но почему же он тогда промолчал? Позвать Джонатана назад и потребовать отказаться от своих слов? Или он боялся выяснить, насколько далеко некоторые его люди зашли в «выборе сторон». Если так, то он не соответствовал должности командира третьего батальона.

Прежде, чем он успел что-то сделать, лёгкий хруст ботинок по мёрзлому снегу сообщил о прибытии командного копья «Легиона». Воины «Легиона» ненавидели лиранцев, поэтому подобные споры с ними в последнее время превращались в скандалы: Адела защищала архонтессу, Джонатан её проклинал, а Грейсон старался держать равновесие в этом вопросе

– Эгей, Чад, – окликнул он друга, когда тот подходил к ним.

– Эгей, Грейсон!

Отзвучали приветствия и поздравления, и все сразу заговорили о прошедших учениях и победе «Легиона» над фузилерами. Так как больная тема гражданской войны была благополучно закрыта, даже Джонатан вернулся к группе, желая вставить свои две копейки о том, как он отличился, невзирая на поражение 8-го полка.

Прислушиваясь к разговору, Грейсон радовался взаимопониманию, возникшему между двумя подразделениями, такому же, как в своё время возникло у 8-го полка с гвардейцами. Да, остающиеся без ответа вопросы о лояльности и «сторонах» всё ещё бурлили под поверхностью. Скоро, очень скоро, они все потребуют решения. Действительно ли Адела сможет стрелять в своих соотечественников? Заразится ли Джонатан ненавистью от Легиона, и не станет ли убивать всех встреченных лиранских лоялистов?

И сам Грейсон, сможет ли он почувствовать свою правоту, какое бы решение он не принял?

6