Наводнение

- На образование вы зря уповаете, Наталья Сергеевна. У нас ведь, когда говорят "образование", как правило, имеют в виду сумму знаний, которые человек в институте получил. А сумма знаний - это еще не мировоззрение!

Теперь молчала Истомина.

- Я читал где-то - образование нужно понимать как образование человека. И задача стоит перед школой не просто научить человека чему-то, а образовать, создать его. Создать человека! А мы вот просвещением больше занимаемся. Министерство так и называется - Министерство просвещения.

Корнилов поднялся с кресла и достал из стола несколько фотографий, среди которых была фотография Самарцева. Подал пачку Истоминой:

- Наталья Сергеевна, среди этих людей вы никого не узнаете?

Она смотрела очень внимательно, медленно откладывая снимки на стол. Положив последний, подняла на Корнилова глаза и покачала головой:

- Нет. Я никого из этих людей не видела.

- А Виктора здесь нет?

- Нет, это очень приметный хлюст. С небольшими усиками...

- Да ведь усы можно и сбрить.

- Нет, Виктора здесь нет, - сказала Истомина твердо.

- Вы не помните его адрес? Той квартиры, куда вы ездили в прошлом году?

- Точно не помню, но могу отыскать этот дом.

- Вы не откажетесь написать то, что рассказали?

- Нет, конечно. Время у меня есть. Я перенесла свои лекции.

- Прекрасно. Вы сядете за стол в приемной и все спокойно напишете. Сочинение на вольную тему, - улыбнулся Игорь Васильевич. - Вы же преподаватель литературы!

Истомина не поддержала его шутку, нахмурилась.

Корнилов вздохнул и повел ее в приемную, к Варваре. Но прежде чем открыть дверь из кабинета, остановился и спросил:

- Вы что же, Наталья Сергеевна, верите в такое мгновенное перерождение человека?

Истомина опустила глаза.

6

Отпустив Истомину, подполковник позвонил в Василеостровский райотдел Алабину. Справился, нет ли чего нового.

- Все тихо, товарищ подполковник, - доложил Василий. - Мне товарищи из Тучкова переулка каждый час докладывают.

- Смотри, Василий! У Самарцева мало времени осталось. Он до отхода поезда обязательно там побывать должен. К вечеру надо усилить засаду.

- Вы, товарищ подполковник, не приедете?

- Приеду. - Корнилов еще вчера решил участвовать в операции. Слишком серьезное было преступление. - Я сейчас еще побываю на месте. Пройдусь засветло... Ты приезжай, согласуем все окончательно. Машину я у Тучкова моста оставлю...

Игорь Васильевич не спеша прошел по переулку, по двору, стараясь запомнить поточнее расположение подъездов, дверей в подвалы, сарайчиков. Двор выглядел мирно.

Алабин ждал Игоря Васильевича в машине на набережной. Смотрел задумчиво на мальчишек, удивших рыбу. Шофер дремал, свернувшись калачиком, положив под голову волосатый кулак.

Корнилов постоял немного у парапета рядом с мальчишками. Поплавки нервно мотались в самом центре огромного, маслянисто поблескивающего пятна мазута. Воды было много, она уже подобралась к чугунной ограде набережной. Напротив, на другом берегу, рядом с освещенным солнцем нарядным зданием Тучкова буяна, нескладно громоздились постройки научно-исследовательского института.

- Ни чешуи, ни рыбы! - пожелал мальчишкам рыбацкого счастья Корнилов, садясь в машину.

Младший посмотрел на него исподлобья, сердито, а старший улыбнулся, сказал:

- К черту!

Около Военно-морского музея Корнилов попросил шофера остановиться.

- Давай, Василий, заглянем в "Бригантину". Наведем справки об одном деятеле по имени Виктор да заодно пройдемся пешочком...

Они отпустили машину и, перейдя улицу, не спеша двинулись по мосту Строителей.

Игорь Васильевич опять вспомнил о Мавродине и, в который уже раз, пожалел, что не был у него на похоронах. "Да что похороны, просто последний долг, - подумал он. - А вот за то, что я его при жизни забыл, нету мне прощения".

- Мавродин-то от чего умер?

- Сердечник, говорили, - как-то безразлично, как показалось Корнилову, ответил Алабин. - Да ведь он совсем старый был...

- Старый? Это в шестьдесят пять - совсем старый? - недовольно сказал Корнилов.

- Я его не знал, товарищ подполковник. - В голосе Алабина чувствовались нотки оправдания. - Только на похоронах и увидел. Он же пять лет как в отставку вышел.