Navsegda

вещи и ходящий уже не так быстро, как раньше.

— Это для вас? — показал Бен на книгу.

— О нет. Для моей правнучки. Боюсь, я слегка подрастерялся в этой секции. Но так

как этот роман занимает целую полку, полагаю, он довольно популярен. — Мистер

Каллахан держал в руке фантастическую франшизу. Такие книжки привлекают детей,

даже если оказываются скучными и бессодержательными, поэтому ругать их я не могу.

Однако мистер Каллахан выбрал третью часть из серии, и у меня возникли подозрения,

что он не понял, что на полке стоит серия из четырех книг в похожих обложках.

Наверное, его подвело зрение, и все книги показались ему одинаковыми.

— Это третья часть, — заметила я. — Вам найти первую?

— Будьте добры, — отозвался он.

Бен осторожно высвободил книгу из его руки.

— Если позволите, мистер Каллахан. — Он поставил книгу на место и прервал мои

поиски первой части. — Я категорически против книг о вампирах, влюбляющихся в юных

дев. Читая подобные книги можно подумать, что быть закусанным до смерти — это

своеобразная форма любви.

Я удивленно взглянула на Бена.

— Что? — смутился он.

— Нет, ничего.

— В любом случае, — продолжил он, обращаясь к мистеру Каллахану, — я не

уверен, что такая книга окажет положительное влияние на вашу правнучку. Вы же,

наверное, хотите, чтобы она выросла уверенной в том, что способна на многое, а не

только на то, чтобы сидеть дома и мечтать о живом мертвеце.

— Вы абсолютны правы, — ответил мистер Каллахан.

Наверное, сам он вырос как раз уверенный в том, что женщины должны следовать

за мужчинами, сидеть дома и штопать им носки. Теперь же, немало пожив на свете и со

временем изменив свои взгляды, он хочет для своей внучки другого — утвердить ее в

мысли, что если она того не желает, то ни в коем случае не должна сидеть дома и штопать

носки. За долгую жизнь можно очень многое повидать и передумать. А мистер Каллахан

прошел через те времена, о которых я только читала.

Бен взял со стенда с новинками книгу в ярко-синей обложке.

— Вот. Такая же популярная, но в десять раз круче. В ней есть любовь, но она

второстепенна, главное тут — развитие персонажей, и я вас уверяю, вы этих персонажей

полюбите. Девочка в этой книге — героиня. Не хочу спойлерить, но готовьте носовые

платки.

Мистер Каллахан с улыбкой кивнул.

— Спасибо. Вы спасли меня от нагоняя, который бы мне потом обязательно

устроила ее мама.

— Это, правда, очень хорошая книга, — убеждал Бен. — Я за два дня ее прочитал.

— Можно оформить мне ее выдачу, Элси? Или… как это сделать, если вы закрыты?

— Просто верните ее через три недели, мистер Каллахан. Это будет нашим

секретом.

Улыбнувшись мне, мистер Каллахан запрятал книгу под куртку, как какой-то

воришка. Пожал Бену руку и пошел домой. Когда он вышел за дверь, я повернулась к

Бену.

— Ты читаешь подростковые книги?

— У всех свои заскоки. Не думай, что я не знаю, что на завтрак ты пьешь

диетическую колу.

— Что? Как ты об этом узнал?!

52

— Я очень внимательный и мозговитый. — Он постучал указательным пальцем по

своему виску. — Теперь, когда ты знаешь мой самый сокровенный и постыдный секрет —

что я читаю книжки, написанные для малолетних девчонок, — я всё еще нравлюсь тебе?

Мы пойдем на свидание, или ты решила меня бросить?

— Вот уж нетушки, ни за что тебя не отпущу, — схватила я его за руку.

Зазвонил телефон, Бен подбежал к столу и поднял трубку:

— Библиотека Лос-Анджелеса, отделение Фэрфакса, справочная. Чем я могу вам

помочь? — надменно произнес он. — Нет, простите. Мы сегодня закрыты. Спасибо. До

свидания.

— Бен! — воскликнула я. — Это было непрофессионально!

— Пойми меня правильно, я не мог доверить это тебе.

ИЮНЬ

— Что это было? — спросила Анна, доедая свой блинчик.

— Я… я запаниковала. Не была еще к этому готова.

Я снова набираю номер.

— Библиотека Лос-Анджелеса, отделение Фэрфакса, справочная. Чем я могу вам

помочь? — Опять Нэнси.

Нэнси — пышка в возрасте. По профессии не библиотекарь. Она лишь помогает

нам в справочной. Нет, нехорошо говорить так о ней. Нэнси не просто помогает нам. Она

выполняет кучу работы и со всеми добра. По-моему, Нэнси никому не сможет сказать что-

то неприятное или дурное. Она из тех людей, с которыми возможны добрососедские

отношения. Но при этом она искренна и бесхитростна. Мне всегда казалось, что одно

противоречит другому.

— Привет, Нэнси. Это Элси.

Громков вздохнув, она тихо произносит:

— Мне очень жаль, Элси.

— Спасибо.

— Я даже не могу себе представить…

— Спасибо, — обрываю я ее. Если она продолжит в том же духе, то я снова нажму

на отбой. Свернусь калачиком и зальюсь гороховыми слезами. — Там Лайл рядом? Мне

нужно поговорить с ним о моем возвращении на работу.

— Конечно, конечно. Секундочку, милая.

Лайл отвечает через несколько минут, и его ответ подобен урагану. Наверное, ему

еще неприятнее вести этот разговор, чем мне. Никто не хочет быть на месте человека,