Навсегда с бессмертным(ЛП)

Андерс мог бы сказать ей, что она права. Он прочел достаточно женских мыслей и знал, что есть очень немногие, кто не жалуется на свою фигуру. По крайней мере, смертные женщины. С другой стороны, бессмертные женщины – совсем другое дело. Они знали, что наноботы сделали их оптимальными, с телом, находящимся в пиковом состоянии. Это лишало их возможности самокритики. Это было похоже на высокий балл по IQ-тесту. С научными результатами, говорящими, что ты очень умный, было трудно чувствовать себя при этом глупым. Точно так же, зная, что у тебя идеальное тело, трудно представить, что ты толстый или физически несовершенный. Конечно, это не мешало им думать, что у них большой нос, или тонкие губы, или какие-то другие недостатки, но, по крайней мере, это избавляло их от части самобичевания, которым люди, казалось, были полны решимости мучить себя.

– Что значит «Андерс»?

Он отогнал от себя эти мысли и посмотрел на Валери. Она выглядела более расслабленной теперь, когда он не приближался, и с любопытством склонила голову, ожидая его ответа. Очевидно, он не успел ответить, потому что она продолжила: – Или это твоя фамилия, как ты называешь Джастина по фамилии Брикер?

– Это сокращенная форма моей фамилии, – ответил он.

Ее брови поползли вверх. – Что именно?

– Андронников.

От этих слов ее глаза расширились. – Какое твое первое имя?

Он замолчал на мгновение, но теперь, когда она знала, что даже не знает его имени, Валери вряд ли захотела бы поцеловать его снова, не говоря уже о чем-то другом, если бы он не сказал ей. Женщины могли быть забавными, желая знать имя парня, который засунул свой язык ей в горло, пока лапал ее. – Мое первое имя – Семен.

Услышав эту новость, она несколько раз моргнула, а затем просто выдохнула: – О, боже.

«По крайней мере, она не смеется», – подумал Андерс и пояснил: – Оно баскского происхождения. На основании слов для сына.

– Понятно, – пробормотала она.

– Все зовут меня просто Андерс.

– Да, я понимаю, почему, – пробормотала она, а потом откашлялась и сказала: – Значит, твой отец был русским, а мать басконкой, и ни один из них не говорил по-английски?

– Что заставляет тебя так думать, что?

– Ну, или у них было нездоровое чувство юмора, – сухо сказала она. – Это все равно, что назвать дочь Ова. Даже хуже. Я удивлена, что ты выжил в школе с таким именем.

– Вообще-то, я встречал пару женщин по имени Ова, – весело сказал Андерс.

– Боже мой, – пробормотала она.

Андерс хмыкнул и поплыл по боковой дорожке, не приближаясь, но в этот момент она ухватилась за край бассейна, и они оказались лицом друг к другу, повернувшись боком к краю бассейна.

– Значит, ты вырос в Стране Басков, России или Канаде?

– Россия для начала, – торжественно ответил он, делая шаг ближе к воде.

Она кивнула, по-видимому, не удивившись, и сказала: – У тебя небольшой акцент. Я поняла, что ты живешь здесь не с самого рождения.

– Нет, я приехал сюда позже, – признался Андерс. Много позже, но пока он держал это при себе и сделал еще один шаг вперед.

– А госпожа Андронникова существует?

Вопрос застал его врасплох и заставил остановиться. – Если бы я был женат, то вряд ли поцеловал бы тебя раньше, – сухо ответил он. – Я бы не стал этого делать.

– Приятно слышать, – сказала она и почти застенчиво отвела взгляд.

Андерс воспользовался ее невниманием и сократил расстояние между ними. Когда Валери обернулась, он был всего в нескольких дюймах от нее. Достаточно близко, чтобы схватить ее за руку и притянуть к себе, но он не сделал этого. Он пытался не торопиться и не спугнуть ее. Это – его лучшее поведение, но это – чертовски трудно. На самом деле ему хотелось поцеловать ее, сорвать с нее купальник и взять там, в воде, у края бассейна. Конечно, он не мог сделать этого, не подвергая опасности ее жизнь. Она наверняка утонет в конце, когда они оба упадут в посткоитальный обморок. Этого знания было достаточно, чтобы заставить Андерса вести себя прилично.

– Почему ты решила стать ветеринаром? – спросил он, пытаясь отвлечь ее от своей близости.

Валери слабо улыбнулась, напряжение, охватившее ее, когда она увидела, как близко он стоит, исчезло. – Я думаю, каждая девочка хочет стать ветеринаром и ухаживать за больными и ранеными животными, когда она маленькая, – сказала она и пожала плечами. – Я просто не перерастала этого делать.

– Значит, в душе ты все еще ребенок? – тихо предложил Андерс.

– Может быть, – признала она, а затем наклонила голову и спросила: – Почему ты пришел в правоохранительные органы?

– Каждый маленький мальчик хочет спасти девицу в беде и стать героем, когда вырастет. Наверное, я так и не перерос это, – беспечно сказал Андерс.

Ее это не позабавило, Валери нахмурилась и спросила: – Вот как ты меня видишь? Как девицу в беде?

Вопрос вызвал у Андерса взрыв смеха, и он покачал головой. – Едва. Я вижу тебя невероятно храброй и сильной. Ты спасла себя сама из того дома. Тебе не нужен герой. Ты сама – героиня.