Навстречу переменам

Благодаря откровениям профессора мне отчасти стало понятно откуда у Кирима, нашего старого слуги, были некие связи с контрабандистами, которые помогли переправить из занятого фаргоцианами города моего невольного пациента Саргайла, капитана эльмирантийской армии, которого мы прятали у себя в доме. Однако, не объясняло много других странностей, которыми обладал этот старик. Но сейчас совсем не о нем.

- Тимуран-аха, а как эти самые пираты узнают, что мы под защитой других пиратов? – Задала я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего.

- Здесь вступает в дело система флагов и паролей, а также определенных меток, которые нужно предъявить при подобной встрече.

- Н-даа… То есть мы до последнего не будем знать атакуют нас или нет? Все-таки, чтобы предъявить все эти метки и пароли нужно будет сойтись с кораблем пиратов вплотную, но ведь они могут просто наплевать на предупреждения своих…км… коллег из другой части Алого моря!

Профессор недовольно поморщился.

- От этих бандитов можно ожидать чего угодно! Но это не повод впадать в панику. Думаю, капитан рассматривает и такую возможность и сделает все, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Надо сказать, что Ромич уже давно усмирил свою обиду и с нескрываемым интересам слушал нашу беседу.

- А можно, я хоть одним глазком посмотрю на то, что будет происходить на палубе? – Взмолился парень.

Профессор сделал задумчивое лицо, а потом, как бы не хотя проговорил:

- Ну… Разве только одним глазком… Но если,  пираты будут проявлять хоть какие-то враждебные намерения, мы все тут же вернемся в каюту и забаррикадируемся!

- Да! Да! – Тут же согласились мы со всеми немногочисленными условиями.

А потом дружненько подошли к двери и, приоткрыв ее, выглянули наружу. Смотрелось это все, скорее всего, очень комично: внизу выглядывала моя голова, потом профессора, а над ним уже и Ромича, чей рост был выше всех, - однако на деле нам всем было очень тревожно. Не обнаружив никакой угрозы, мы немного расслабились и бочком, бочком, согнувшись в три погибели, начали красться к бочкам, которые стояли на палубе. К счастью, нашу развеселую компанию никто не заметил и мы благополучно укрылись за их толстыми боками. В этой ситуации больше всего меня удивил профессор! Так как крался наравне с нами и даже кряхтеть по свой извечной привычке перестал! Нет, все-таки он ученый до мозга костей: забывает обо всем, когда задето его любопытство, не зависимо от того к какой области оно прилагается. 

Обзор с нашего ракурса был не ахти какой, но рисковать и перебираться в более удобное место никто из нас не рискнул, ведь если заметят, нам не поздоровится.

Часть матросов выстроились вдоль правого борта к которому подплывала не очень большая, но юркая каракка, а часть разместились на марсах с арбалетами. (Примечание: Марс – площадка на топе составной мачты, где во время боя размещаются стрелки. На парусных судах служат для разноса стень-вант и местом для некоторых работ при постановке и уборке парусов.)

Как-то отец мне рассказывал, что каракка для плавания удобнее каравеллы, однако ее постройка стоила бы ему и его торговым партнерам бОльших денег, поэтому выбор пал именно на это судно. Возможно так оно и было, но за время плавания я уже успела сродниться с Ласточкой, как отец назвал свой корабль, и на приближающуюся каракку смотрела без какой-либо симпатии.

Однажды я спросила у него, почему он назвал корабль именно так. Ведь Ласточка, прямо скажем, не очень характерное название для эльмирантийского или даже туранского  корабля. На что он мне ответил, что когда-то моя родная мать, Аврора, которой уже давно нет на этом свете, рассказала ему, что в детстве ее часто называли ласточкой, так как она была жуткой непоседой, однако, могла надолго замереть на месте, наблюдая за птенцами ласточки, чье гнездо располагалось прямо под козырьком беседки, что стояла у них в саду, а потом также стремительно, как и птицы в нем, выбегала прочь и носилась по саду.

Тем временем, прерывая мои воспоминания, вплотную к борту нашей Ласточки подошел корабль пиратов.

- Эй, на корабле! Я вижу нас встречают! – Раздалось от них.

К сожалению со своего наблюдательного пункта разглядеть того, кто это говорил, как, впрочем, и всех остальных пиратов, было  очень сложно. Разве что тех, что засели с арбалетами на марсах корабля-противника.

- Приветствую вас! – Отозвался отец. – У нас соглашение со Спрутами.  Не думаю, что вам захочется получить от них проблемы. – А потом добавил фразу, которая явно была неким паролем. – Спрут никогда не выпустит жертву из своих щупалец.

- Ну, что за народ! – Зацыкал зубом говоривший пират, который теперь стоял на самом краю борта, и которого мне более-менее удалось рассмотреть. По внешности скорее похож на тализийца. Его темно-русые длинноватые волосы были собраны в хвост, невысокого роста, одет в сероватую рубаху, которая когда-то явно была белой, но утратила прежний лоск, и темные штанах. Завершал его образ удалого капитана корсарского судна темно-красный кушак, опоясывающий талию.