Навстречу переменам

- Неужели мы не можем подойти и просто поинтересоваться как дела у проходящей мимо каравеллы, послушать, что происходит в эльмирантийской стороне, а заодно и попросить показать метку? – Продолжая широко улыбаться белозубой улыбкой без одного переднего зуба, вещал удалец.

Толстого намека не смог бы расслышать разве что глухой. Как объяснил мне позже профессор, были случаи, когда кто-то пользовался флагом пиратской защиты не имея на то оснований, как и паролем, который услышал где-то случайно или выкупил за небольшую сумму. Но вот метку подделать не мог никто, так как ее делал некий одаренный, которой состоял на службе у пиратов. Именно поэтому особенно дотошные или не желающие упустить добычу, требовали помимо прочего показать и ее.

- В Эльмирантии все по прежнему. Воюют. – Говорил отец, доставая из-за пазухи довольно крупный медальон угольно черного цвета, на котором схематично был выбит спрут, изображение которого особенно ярко и неестественно светилось на темном фоне. В общем, перепутать амулет с каким-либо другим было просто не возможно даже на расстоянии.

Судя по звуку, главарь пиратов сплюнул и со злостью заявил.

- Какие сейчас все предусмотрительные! Аж тошно, правда, ребята? – Те самые ребята тут же поддержали главаря дружным воем. - Здесь не вотчина Спрутов! Однако, мы чтим пиратские законы и не будем брать вас на абордаж, но! Мы ребята вольные и Спрутам не подчиняемся! А потому или платите за проход нам или…

Гаденький смешок со стороны пиратского корабля ясно говорил о том, что последует за этим «или». Только даже я слабо верила, что эти пираты удовлетворятся простой платой.

На Ласточке все ощутимо напряглись, а отец как-то очень жестко улыбнулся, глядя в глаза пиратского капитана и проговорил:

- Видишь ли, достопочтенный капитан вольных пиратов, на этот случай глава Спрутов лично вручил мне подарки, которые я должен буду отдать такому вот смелому и «чтущему» пиратские законы.

И отец быстро откинул крышку небольшого сундучка, который ему очень ловко и как-то незаметно поднес Сакол.

На дне сундучка лежало три аккуратно запаянных сосуда, при взгляде на которые у пирата явно не нашлось слов, чтобы прокомментировать увиденное.

- У каждого матроса на марсе имеется по несколько таких сосудов, а факелы для зажигательных стрел уже горят. Объяснить, что будет, если хотя бы один такой подарочек попадет на вашу каракку?

Со стороны пиратского капитана раздался нервный смешок. А я невольно задрала голову в поисках наших матросов на мачтах.

- Ну, зачем же так сразу Огонь глубин доставать? Вы должны знать, что за такие игрушки делают пираты с капитанами, которые решились их применить.

- Более того, я даже собственными глазами это видел. – Спокойно ответил отец. – Но эти, как вы выразились, игрушки, дал мне лично Спрут, как и разрешение при необходимости их использовать.

- А вы, оказывается, очень нужный человек, раз о вас так пекутся. – С непонятной интонацией то ли угрозы, то ли подобострастия, то ли боязни, проговорил пират.

На это отец лишь выразительно промолчал, чем еще больше добавил весомости своим словам.

- Я тут подумал… Нам всем не стоит горячиться, ведь правда? – Наконец, явственно скрежетнув зубами, проговорил пират. –  Мы чтим пиратские законы, и друзья наших друзей – это наши друзья. А какие могут быть счеты между друзьями? Я прав?

- Конечно. – После некоторого молчания, дружелюбно улыбнувшись, но не закрыв ларец, проговорил отец. – Какие могут быть счеты между друзьями!  Но, мы торопимся, друзья мои… - Многозначительно проговорил он и поглядел куда-то между кораблями.

А я поняла, что пиратская каракка уже успела зацепиться за нашу каравеллу несколькими абордажными крючьями.

Вместо ответа послышался крик беззубика, как я мысленно окрестила пиратского капитана: «Уходим!», - и звук освобождаемых крючьев.

Мы все дружно выдохнули и, как только корабль немного удалился, начали также аккуратно, как и пришли, пробираться обратно. Зачем-то подняв голову, я увидела, что один из матросов, тот самый, кстати, что первым отправлял меня и Ромича в каюту,  и сидевший сейчас на марсе, нас заметил. Молитвенно сложив руки, а потом приложив палец к губам я, такими нехитрыми жестами попросила его не поднимать шум. Он на это лишь покачал головой и махнул рукой: ай-ай-ай, идите, мол, куда шли, пока я добрый. Мне оставалось лишь благодарно кивнуть.

- Ох, спина моя, спина. – По старчески простонал профессор, разгибаясь, когда мы, наконец, добрались до места. – Стар я уже играть в такие гляделки.

- Да вы еще всем нам фору дадите, Тимуран-аха! – Не согласилась я с ним.

-Конечно-конечно, - покряхтывал он, - вам, молодежи, не понять такого старика, как я. Вам все хиханька да хаханьки.

Я поняла, что профессор присел на своего любимого раздраженного конька и, по обыкновению, с него не слезет, пока его ум не займет что-то интересное. Поэтому поспешила задать интересовавший меня вопрос.

- А что такое Огонь глубин?