Навстречу ветру

Все когда-нибудь заканчивается. Будь то тирания Ворона или, к примеру, шаткая скрипучая лестница. Когда внизу, в паре локтей буквально, замаячил стальной пол, лестница в очередной раз душераздирающе скрипнула и начала заваливаться на императорскую голову, звонко щелкая разрываемыми заклепками. Калес, откуда только силы взялись, сгреб Его Величество в охапку и утащил в дальний угол, прикрыв неудачливого монарха своим телом.

Сидя на корточках под артефактным щитом адъютанта Каэльаэр наблюдал, как куски ветхой металлической лестницы со звоном и матами отбивают колокольный звон по шлему Киана. Не без злорадства наблюдал. Лицо же монарха выражало лишь тщательно культивируемый страх.

— Ты убить меня захотел?! — взъярился бывший командор, наступая на укрывшуюся за полем парочку.

— Как ты разговариваешь с Императором, холоп! — обнажил меч верный Калес.

— С-спокойней надо быть, — с трудом унимая показную дрожь, пробормотал толстый альв. — И рассудительней. Я с-сам чуть не отправился на встречу с предками, да будет она позже.

— Выбираться то мы как будем, — успокаиваясь произнес эмиссар Бездны.

И, кстати, извиниться даже не подумал. Хозяином себя почувствовал? Величие необыкновенное в чреслах появилось? Ну-ну.

— С-сейчас. Дай хоть мгновение, в себя прийти, — судорожно выдохнул Каэльаэр. — Есть путь отсюда запасной.

На подрагивающих ногах толстый альв добрался до ничем не примечательной стены и громко постучал по ней. Ногой. В монолитной стене открылось махонькое окошко, кисть только пройдет. В проеме появился любопытный глаз, в который неудержимо захотелось ткнуть пальцем. Снаружи невнятно охнули. Глаз пропал, а за стеной залязгали засовы. Вскоре на месте окошка образовался дверной проем. Узенький такой, пузо в камзоле проходило с трудом. Но, терпенье и труд — они такие. Настойчивые. Следом за своим господином ловко протиснулся адъютант, а затем дверь захлопнулась и запоры шустро встали на место.

Изнутри раздался мощный удар, но укрепленная магией дверь даже не шелохнулась. В окошко протиснулись пальцы в латной перчатке, чтобы тут же познакомиться с клинком адъютанта.

— Не просто захотел, — в голосе Императора от былого испуга не осталось и следа. — А запланировал, чудовище ты Бездны. И покровителю ты передай мое почтенье. Исполни, Калес!

За дверью зарычали, стена содрогнулась от очередного удара и, кажется, появилась вмятина. Адъютант, отстранив опешившего дежурного небохода, потянул рычаг. Из окошечка вырвался язык пламени, локтя так в два. Неистовое рычание переросло в отчаянный крик боли. Калес опустил второй рычаг, пламя усилилось, став голубоватым, а в комнатушке стало припекать. Существо внутри еще пару раз попыталось пробиться сквозь стены, но как-то неубедительно. А потом затихло.

Уже через полчаса Каэльаэр не без удовольствия попинывал выгоревший доспех, металл которого крошился, как вафля. Хм, вафля! А это мысль. Нужно озадачить повара. Сладкое перед боем не повредит.

— Пришла ли весть, Калес?

— Легионы второй армии заняли позицию под поверхностью Великого моря, мой господин.

А уж перед победой вафли будут чудо как хороши.

За семь суток до этого…

Хелена мрачно умывалась в самом защищенном помещении «Затмения». В роскошной туалетной комнате. Справа тихо гудело огромное сердце крепости, звук проникал всюду, не смотря на монолитные стены. Слева же девушку ждала резная дверь. Дверь, которая вела в крипту с купелью душ. Дверь к телу ее мужа.

Из латунного крана шла теплая вода и с журчанием пропадала в недрах чудовищного сооружения. А вот глаза Хелены были сухими, как пустыни Осхара. Слез уже не было. Кончились слезы. Пару третей назад. Девушка еще раз умыла свое изможденное лицо и, аккуратно притворив дверь, вышла в крипту.

В этом месте Императрица провела три долгих дня. Восемнадцать третей со смерти Лира истекали через пару минут, но уже было понятно, что ожидание напрасно. Девушка ласково провела по прозрачной крышке саркофага, под которой умиротворенно лежал муж. То, что осталось от мужа в этом мире. Сердце в очередной раз болезненно сжалось.

— Почему ты оставил меня, — прошептали бледные губы.

Сейчас бы заплакать, да уже нечем. Девушка застыла, гася надежду в своей груди. Он не проснется. Он ушел. И теперь придется учиться жить без него.

— Надо уходить, доча, — приобнял ее за плечи отец. — Отпусти уже, радость моя.

Но Хелена лишь мотнула головой. Смириться со смертью любимого она не могла. Не сразу.

Крипту охраняли сплошь знакомые небоходы. Те, с которыми они прорывались сквозь искаженных на Схиеле. Те, кто присягнул лично ей. Потому как птенцы, те из них, кто предал, могли попробовать свести счеты. Лэрд Карим, так вообще никуда не уходил, ночуя в углу на самодельном топчане. Да и Хален с Мирандой попеременно дежурили, но уже возле Императрицы и дочери. Поили ее, да кормили. Обнимали и успокаивали. Пытались успокаивать. Иногда заглядывал Оррвел с самоваром. Но Хелену ничто не радовало.