Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией

Мильоны — вас.

Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,

С раскосыми и жадными очами!

...

Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,

И обливаясь черной кровью,

Она глядит, глядит, глядит в тебя,

И с ненавистью, и с любовью!..

Александр Блок, «Скифы»

Русский поэт-символист Александр Блок написал «Скифов» в январе 1918 г. Прошло меньше года с тех пор, как потерпела крах династия Романовых, и бывшей империей теперь правила большевистская партия Владимира Ленина. Незадолго до того, как Блок сочинил эти строки, советские официальные лица заключили перемирие с имперской Германией, которое позволило России выйти из Первой мировой войны. Спустя немногим более месяца после того, как Блок закончил свою знаменитую поэму, режим Ленина заключил в Брест-Литовске мир со своими противниками в Центральной Европе. По Брест-Литовскому договору значительные территории на западе бывшей Российской империи были отданы в обмен на очень нужный мир. Это соглашение вызвало гнев бывших союзников России — Англии и Франции. «Скифы» были одновременно и призывом и предупреждением Европе. Далее в поэме Блок умоляет Запад принять большевистскую революцию: «Придите к нам! От ужасов войны придите в мирные объятья!» А если европейцы будут упорствовать в своем неприятии Советской России, они только навлекут на себя извечную вражду. «Нам нечего терять», — напоминает Блок великим западным державам. «Века, века — вас будет проклинать больное позднее потомство!» Россия больше не будет защищать цивилизованный Запад от варварского Востока. Более того: «Мы обернемся к вам своею азиатской рожей!»^{159}

Знаменитое упоминание о скифах у Александра Блока отсылает к воинственному кочевому племени, пришедшему из Внутренней Азии и населявшему причерноморские степи двадцать пять веков назад. Русские обычно утверждают, что они произошли от более мирных и более западных славян. Напоминая миру о том, что «скифы — мы! Да, азиаты — мы!», поэма Александра Блока являла собой дерзкий ответ на немецкое представление о русских как об азиатских варварах. Блок насмехался над важным элементом пропаганды Вильгельма во время войны. Подобно тому как Великобритания называла своего врага гунном, намекая, что тевтоны были диким восточным племенем, разорившим цивилизованный Запад, немцы осыпали азиатскими эпитетами врага на своей восточной границе.

Провозглашая свое азиатское происхождение, Александр Блок был среди русских в явном меньшинстве. После принятия христианства более десяти веков назад большинство людей стало бы неистово отрицать свою принадлежность к Востоку. Во время частых военных столкновений с кочевыми азиатскими племенами до, во время и после монгольского нашествия XIII в. русский человек в Средние века считал себя истинным защитником Креста. Начиная с XVIII в., когда Петр Великий и его наследники начали насаждать западный образ жизни в своей империи, образованные русские скорее согласились бы с утверждением советского лидера Михаила Горбачева о том, что «мы — европейцы»^{160}. Даже славянофилы середины XIX в., которые подчеркивали обособленность России от Запада, никогда не считали себя азиатами^{161}.

Но в 1890-х гг., когда в русской дипломатии и интеллектуальной жизни наметился явный поворот к Востоку, появились люди, которые перестали считать эпитет «азиатский» оскорблением. Когда Александр III принял решение построить железную дорогу, чтобы связать Петербург с далекими тихоокеанскими территориями, им стало казаться, что будущее империи лежит в Азии. В их глазах Россия по своей сути была скорее восточной страной, чем западной. Тех, кто примкнул к этому обособленному ответвлению славянофильства, стали называть восточниками. По их мнению, Россия своими корнями уходила в восточный мир. Восточники считали, что царь должен выполнить свою священную миссию — «воссоединить» Россию и Китай, как какой-нибудь новейший хан, а Петербург должен стать новым Ксанаду[20]. Восточничество оказало серьезное влияние на внешнюю политику царя, и при этом оно отражало глубокое чувство неуверенности России по отношению к восприятию себя и своего места в мире. Литераторы петербургского Серебряного века, в чьих писаниях отражался пессимизм fin de siècle, часто размышляли о связях России с Азией^{162}.