Навуходоносор

Какой-то неясный сдавленный клекот поднялся в горле египтянина. Человек хотел что-то сказать, даже попытался помочь себе рукой и вдруг сник, безнадежно махнул ею.

- Я доволен, что служу такому доблестному воину, как мой господин.

На все внутренние переживания - прилив надежды, мечта о воле, - тут же наложилась мгновенная прикидка, почему он меня об этом спрашивает и как посмотрит хозяин, если я выскажу свое самое заветное желание. Царь оставил без внимания прилив чувств, которые ясно обозначились на темнокожем лице раба.

- Ты хочешь получить свободу? - повторил он свой вопрос.

Голос Мусри стал едва слышен.

- Да, господин.

- Я предоставлю тебе такую возможность. Ты можешь быть свободным либо здесь в Вавилон, либо у себя на родине. Что ты предпочитаешь?

Откровенное недоумение ясно вырисовалось на лице египтянина. Брови у него полезли вверх. Спустя мгновение он позволил себе пожать плечами! В присутствие сына Мардука, повелителя Вавилона!.. Сын Мардука не обратил внимания и на этот жест.

Не получив ответ, царь пояснил.

- Правитель Египта прислал мне письмо с уверениями дружбы и желании жить со мной в мире. Он предлагает обменяться пленными. Скоро сюда прибудут египетские купцы, они получат возможность выкупить своих соотечественников. Рахим даст согласие продать тебя... - заметив, как вздрогнул Рахим, царь поморщился и добавил. - За деньги, за хорошие деньги!.. Ты сможешь вернуться на родину. Там ты будешь смотреть в оба глаза, слушать в оба уха и когда узнаешь что-то важное, сообщишь мне.

- В стране Реки меня сразу сошлют в каменоломни. Зачем мне там нужны глаза и ухо, - шепотом ответил раб.

- Да, я запамятовал, у тебя только одно ухо, - засмеялся царь, потом примолк и после паузы добавил. - Могут и сослать, но мы здесь посоветовались и решили, что скорее всего тебя оставят при дворцовом хозяйстве. Слышишь, Рахим, после сражения под Пелусием Шаник-зери сбежал в Египет. Он давно имел виды на твоего раба... Кроме того, ты, Хор, сообщишь важные сведения тамошним писцам. Скажешь, что я собираюсь в поход. Пойду прежним путем, вверх по Евфрату. Тебе поверят, ведь ты пострадал в Вавилоне. После твоего отправления я пересмотрю дело Базии и помилую его. Так что тебе ничего не останется, как бежать, а тут такая возможность. Думай, Хор, думай. Твоя семья ни в чем не будет знать нужды, об этом позаботится Рахим.

- Но моя голова? Как мне сохранить её там, на Ниле?

- Вот я и говорю - думай, египтянин. Когда вернешься, ты будешь свободным человеком, богатым и сильным. А уж как спасти свою голову в Египте - это твоя забота. Решай.

Раб вновь рухнул на пол, ударился головой об пол - ударился громко, чтобы все слышали.

- Решай сейчас и здесь, - царь ответил голосом, не признающим никаких возражений. - Если ты откажешься, тебя также в мешке доставят на канал, и ты должен забыть об этом разговоре.

- Разве об этом можно забыть, господин? Твои люди удавят меня, - не поднимая головы ответил Мусри.

- Удавят, если будешь трепать языком. Если же откажешь купцам, будешь тихо копаться в земле, даю слово, жизнь сохранишь.

Наступило долгое нудное молчание.

Наконец Мусри поднял голову и тоскливым выражением в голосе, даже с каким-то подвыванием, спросил.

- А честь?..

- Ты доказал, что обладаешь ею, доставив груз из Дамаска. Ты подтвердил это право, защищая сестру моего декума. Мне бы никогда не пришло в печень давать слово рабу, но ты заслужил, чтобы с тобой разговаривали, как с воином.

- Господин...

Навуходоносор не ответил, молча смотрел в стену перед собой, украшенную прекрасным мидийским ковром. На нем крест-накрест висело царское оружие - два кривых меча, лук, колчан со стрелами. Наконец Навуходоносор спросил.

- Долго будешь валяться?

Мусри поднялся. Его смуглое, как у эфиопа лицо, был спокойно, невозмутимо.

- Я хочу быть свободным в Вавилоне, в тени твоей царственности, ответил он.

- Вот и хорошо. Награда будет щедрая.

- А контракт? - поинтересовался Мусри.

- Будет и контракт, - кивнул царь. - Тайный. Один, что я выкупаю тебя у Рахима, другой между мной и тобой.

Когда Рахим и Мусри, каждый по отдельности: сразу за дверями на Мусри сразу надели мешок, Рахиму - капюшон с прорезями для глаз, - покинули помещение, Набузардан позволил себе подать голос.

- Сегодня, господин, ты мне напомнил твоего великого отца. Я припадаю к твоей царственности.

Навуходоносор поморщился.

- Не говори красиво. Просто у меня нет времени. Я не могу больше возиться с Заречьем. Я должен покончить с предателями в одну кампанию, - он вздохнул и повторил. - У меня нет времени... Амтиду откашливается кровью, лекари говорят, что она долго не протянет. Я хочу быть с нею... Я не могу её потерять... Я не знаю, как вымолить у Господина её жизнь.

Глава 7